Фёдор Павлович Карамазов

• Разделы:
  • Внешность
  • Характеристика
  • Прототип
  • Примечания
  • Литература

Фёдор Павлович Карамазов — старый помещик, один из главных героев романа Фёдора Михайловича Достоевского «Братья Карамазовы», глава семьи Карамазовых и отец Дмитрия, Ивана и Алексея Карамазовых.

В романе

Фёдор Павлович Карамазов в молодости был бедным помещиком, которому удалось выгодно жениться. Он сразу же забрал все деньги жены, а также пытался отобрать её деревню. В итоге, жена сбежала от него, оставив сына Дмитрия, про которого Карамазов сразу же забыл. Спустя несколько лет Фёдор Павлович женился повторно на молодой девушке, которую тоже не любил. Вторая жена умерла, оставив ему двух сыновей — Ивана и Алексея. В их воспитании Карамазов также не принял участия.

К тому времени, как старшему сыну исполнилось двадцать восемь лет, Карамазов уже стал достаточно богатым помещиком. Однако, он не хочет отдавать Дмитрию наследство его умершей матери, из=за чего между отцом и сыном возникает конфликт. Одновременно с этим, оба влюблены в одну и ту же девушку — Грушеньку, что усиливает соперничество. В итоге, Фёдора Карамазова находят с проломленной головой, и всё указывает на то, что это Дмитрий убил отца.

Внешность

По мнению Кэнноскэ, описание Фёдора Карамазова, «неуловимых и тонких изменений настроений и эмоций», удалось Достоевскому лучше прочих персонажей романа[1]. «Физиономия его представляла к тому времени что-то резко свидетельствовавшее о характеристике и сущности всей прожитой им жизни»[1]. Лицо у Карамазова было «маленьким, но жирненьким», с множеством глубоких морщинок и острым подбородком. Под маленькими, «вечно наглыми, подозрительными и насмешливыми» глазами образовались «длинные и мясистые мешочки». Длинный рот с пухлыми губами и маленькими обломками чёрных зубов выглядел плотоядно. Нос был «не очень большой, но очень тонкий, с сильно выдающеюся горбиной». Кроме того, под подбородком выделялся большой, мясистый и продолговатый кадык. Всё это придавало Карамазову «какой-то отвратительно сладострастный вид»[1]. Тем не менее, несмотря на шутки по поводу собственного лица, Фёдор Павлович, «кажется, оставался им доволен»[1], отмечая, что благодаря носу и кадыку его лицо — «настоящая физиономия римского патриция времен упадка»[2].

Характеристика

Исследователь русской литературы и культуры Накамура Кэнноскэ, многие годы занимавшийся изучением творчества Фёдора Михайловича Достоевского, охарактеризовал Фёдора Карамазова, как «человека сластолюбивого, хитрого и испорченного»[3]. Проводя параллели с более ранними произведениями писателя, Кэнноскэ отметил сходство Фёдора Карамазова с Осипом Ползунковым, главным героем рассказа «Ползунков», и чиновником Лебедевым из романа «Идиот». Все перечисленные персонажи обладают достаточно острым умом и в «глубине души смеются над людьми», в то же время внешне представляют собой глуповатых, заискивающих людей. Кэнноскэ подчеркнул, что среди перечисленных персонажей Карамазов лидирует по «хитрости, расчетливости, подозрительности, отвратительности и омерзительности»[3].

По мнению Кэнноскэ, образ Фёдора Карамазова лишён какого-либо целенаправленного поведения, ввиду отсутствия как веры, так и идеалов. Он не боится показаться глупым, а отсутствие морали делает его неразборчивым в средствах обеспечения своего финансового положения[3]. У Карамазова нет рефлексии из-за неразличения добра и зла, правды и лжи. По мнению Кэнноскэ, весь персонаж состоит только из «внешней стороны», за которой нет никакой оборотной. Также ему незнакомы чувства стыда и ответственности, высмеиваемые им в других людях[4]. Все люди для него чужие, даже дети, и Карамазов не сожалеет о собственном жестокосердии[2].

В то же время, Фёдор Павлович в достаточной мере обладает хитростью и эгоизмом, чтобы обеспечить себя «обожаемыми» им деньгами и женщинами. Он всегда «говорит то, что нужно говорить в данный момент»[3]. «Отвратительная проницательность» Карамазова позволяет ему точно знать чувства окружающих людей и верно их оценивать[1]. У него нет какого-либо комплекса превосходства, поэтому ему чужды зависть и враждебность. Для достижения своих целей он бы не пошёл на убийство[2].

По мнению Кэнноскэ, Фёдор Карамазов представляет собой практического человека. Он активно участвует в окружающей его жизни с целью удовлетворения собственных желаний[2]. Кэнноскэ проводит аналогию с Валковским, персонажем более раннего романа Достоевского «Униженные и оскорбленные», который озвучивает близкую Карамазову позицию: «Всё для меня, и весь мир для меня создан. Послушайте, мой друг, я ещё верую в то, что на свете можно хорошо пожить. А это самая лучшаявера…»[5].

Кэнноскэ отмечает, что даже такой человек, для которого «нет ничего святого», у Достоевского может влюбиться, причём его страсть в силу возраста выглядит подлинной. Людские пересуды и вынужденное соперничество с собственным сыном не мешают ему всеми силами добиваться любви Грушеньки[6]. Несмотря на способность тонко оценивать людей, Фёдор Карамазов не может понять, что «они с Дмитрием — совершенно разные люди»[6]. Он опасается Дмитрия. В то же время, по мнению Кэнноскэ, оба персонажа ощущают похожесть, объясняющуюся «почвенной силой», заключенной в них[7]. Обоим не требуются логические соображения для понимания, что такое «женщина»[8].

По мнению Кэнноскэ, персонаж, подобный Фёдору Карамазову, не должен ничего бояться, однако, исследователь отмечает, что тот «всё-таки тайно боится смерти». В частности, больше всего боится смерти от своего сына Дмитрия. Этот страх заметен в сцене из главы «За коньячком», где Фёдор Павлович выпытывает у Ивана, существует ли бессмертие[8]. Этот вопрос в значительной степени волновал как самого Достоевского, так и религиозно-мистических русских людей конца девятнадцатого века. Высказанный таким «отъявленным реалистом», как Фёдор Карамазов, этот вопрос приобретает дополнительную убедительность, «заставляя читателя сопереживать»[9].

Прототип

В отличие от прочих персонажей романа, сведений о прототипе Фёдора Карамазова достаточно мало[10]. По мнению литературоведа и критика Аркадия Долинина, судя по отдельным чертам, его прототипом мог быть сотрудник журналов «Время» и «Эпоха» Пётр Горский[10]. По мнению Любови Достоевской, дочери писателя, некоторые общие черты совпадают с отцом самого Достоевского, в размышлениях о котором и создавался тип Фёдора Карамазова[10][11].

По мнению филолога Моисея Альтмана, можно определить полный прототип Фёдора Карамазова, которым является Дмитрий Николаевич Философов, свёкор Анны Философовой[10]. Анна Павловна активно участвовала в его жизни и в то же время дружила с Достоевским, откуда последний был полностью осведомлён в характерных деталях и подробностях о Дмитрии Философове[12]. Для обоих, персонажа и его прототипа, характерно вольнодумство и сладострастие. Философов также был дважды женат, и обе жены умерли раньше него. Как и у Карамазова, первая была красавицей, а вторая робким существом, которое «всё стерпит и смолчит». У Философова было три сына, младший из которых по характеру и взаимоотношениям с отцом напоминает Алексея Карамазова. Старшего Николая Философов лишает наследства под предлогом, что уже выдал ему достаточно денег, что схоже с историей Дмитрий Карамазова. Отношения между ними также были обострены, вплоть до угроз убийства друг друга, аналогичных угрозам Дмитрия и Фёдора Павловича Карамазовых[10].

Примечания

1. ↑ 1 2 3 4 5 Кэнноскэ, 2011, с. 322.
2. ↑ 1 2 3 4 Кэнноскэ, 2011, с. 323.
3. ↑ 1 2 3 4 Кэнноскэ, 2011, с. 321.
4. ↑ Кэнноскэ, 2011, с. 322-323.
5. ↑ Кэнноскэ, 2011, с. 323-324.
6. ↑ 1 2 Кэнноскэ, 2011, с. 324.
7. ↑ Кэнноскэ, 2011, с. 324-325.
8. ↑ 1 2 Кэнноскэ, 2011, с. 325.
9. ↑ Кэнноскэ, 2011, с. 325-328.
10. ↑ 1 2 3 4 5 Альтман, 1975, с. 106-110.
11. ↑ Достоевская, 1922, с. 17-18.
12. ↑ Тыркова, 1915, с. 258.

Литература

• Альтман М. С. Достоевский. По вехам имен. — Саратов: Издательство Саратовского университета, 1975. — 280 с.
• Кэнноскэ Н. Словарь персонажей произведений Ф. М. Достоевского. — Санкт-Петербург: Гиперион, 2011. — 400 с. — ISBN 978-5-89332-178-4.
• Тыркова А.В. Анна Павловна Философова и ее время. — Санкт-Петербург: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1915. — Т. 1. — 488 с.