wiki

Белорусский язык

Запрос «Белорусский» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Белору́сский язы́к (самоназвание — беларуская мова) — один из восточнославянских языков, национальный язык белорусов.

Белорусский язык
Распространение белорусского языка:      регионы, где он является языком большинства      регионы, где он является языком значительного меньшинства
Распространение белорусского языка:      регионы, где он является языком большинства      регионы, где он является языком значительного меньшинства
Самоназвание беларуская мова
Страны Белоруссия, Россия, Польша, Литва, Латвия, Украина, Канада, США
Регионы Восточная Европа
Официальный статус

Государства:

Международные организации:
Регулирующая организация Национальная академия наук Беларуси
Общее число говорящих ~ 6,4 млн чел. (2009)[2][3]
Рейтинг 69
Статус уязвимый
Классификация
Категория Языки Евразии

Индоевропейская семья

Славянская группа

Восточнославянская подгруппа

Родственные языки: русинский, русский, украинский
Письменность белорусский кириллический алфавит — официальный и общепринятый
(неофициальная лацинка малоупотребима)
Исторические: белорусская арабица
Языковые коды
ГОСТ 7.75–97 бел 090
ISO 639-1 be
ISO 639-2 bel
ISO 639-3 bel
WALS blr
Atlas of the World’s Languages in Danger 335
Ethnologue bel
Linguasphere 53-AAA-eb
ABS ASCL 3401
IETF be
Glottolog bela1254
Википедия на этом языке

Белорусский язык — государственный язык Республики Беларусь (наравне с русским), вспомогательный язык некоторых муниципалитетов Польши, официальный язык Союзного Государства.

Общее число владеющих — примерно 7 миллионов человек[2].

Для записи белорусского языка используется кириллица (см. белорусский алфавит), весьма редко и неофициально — латинский алфавит (см. белорусский латинский алфавит), почти не используется арабское письмо (использовалось только польско-литовскими татарами для записи западнорусского языка, см. белорусский арабский алфавит). Имеет два варианта языковой нормы: доминирующая официальная орфография (введённая с 1933 года) и тарашкевица (также именуемая «классическое правописание», официально применявшаяся с 1918 по 1933 год; ныне используемая ограниченно и неофициально).

Содержание

О названии

Лингвоним «белорусский язык» соотносится с древним этнонимом и топонимом «Белая Русь». В силу ряда исторических изменений (c удвоением -сс-) сложились современные названия языка, народа и государства: «белорусский язык», «беларусы», «Беларусь»[4].

В разное время наряду с названием «русский» были употребительны такие лингвонимы, как «литвинский», «западнорусский» и «кривичский»[5]. Первый был образован от политонима «литвины» — жители Великого княжества Литовского, второй возник от топонима «Западная Русь»[4]. Название же «кривичский язык» появилось в XIX веке, его использовал, в частности, Вацлав Ластовский. В первой половине XX века лингвоним «западнорусский» архаизировался и перешёл в разряд лексических историзмов[6][7].

Лингвогеография

Социолингвистические сведения

По данным переписи населения Белоруссии 2009 года, родным белорусский язык указали 4 841 319 человек, назвавших себя белорусами, а также 217 015 представителей других национальностей (из них 171 287 поляков), что в сумме составляет 53,22 % населения республики. Кроме того, 1 009 935 назвавших себя белорусами указали белорусский как второй язык, которым они свободно владеют, 271 778 человек других национальностей также указали белорусский как второй язык (в их числе 181 091 русских), что в сумме составляет 13,49 % населения республики. Таким образом, в Белоруссии в 2009 году белорусский язык родным назвали 5 058 334 человек, кроме того 1 281 713 человек владели белорусским языком как вторым, в сумме это составило 6 340 047 человек, свободно говорящих по-белорусски. Несмотря на то, что 2/3 населения республики заявили о свободном владении белорусским языком, количество жителей страны, утверждающих, что они разговаривают по-белорусски дома, составило 2 073 853 человек, назвавших себя белорусами, и 153 271 других национальностей (в том числе 120 378 поляков), что составляет в сумме 23,43 % всего населения Белоруссии. То есть почти 2/3 населения, владеющих белорусским языком, дома на этом языке не разговаривают[8]. По сравнению с 1999 годом эти цифры отражают тенденцию снижения использования белорусского языка, по результатам предыдущей переписи белорусский язык считали своим родным 73,6 % жителей страны, а в семьях на нём общались 37 %[9].

По данным Национального статистического комитета Белоруссии, по состоянию на 21 февраля 2013 года, в республике на белорусском языке в школах обучались 151 тыс. учащихся, или 16,4 % всех школьников. В детских садах на белорусском языке обучались 11,4 % детей, на белорусском и русском — 3,8 %. В учреждениях среднего образования обучались на белорусском языке 1,4 тыс. учащихся (0,9 %), на русском и белорусском — 22 тыс. (14,6 %). В вузах на белорусском языке обучались 0,7 тыс. студентов (0,2 %), на русском и белорусском — 160 тыс. (37,4 %)[10].

Некоторые социологические исследования, ставящие целью определение того, каким языком пользуются белорусы, показывают, что 34 % белорусов заявляли о свободном владении ими белорусским языком, но лишь около 6 % белорусов говорят, что постоянно пользуются белорусским языком, почти 74 % постоянно пользуются русским, а 21 % не пользуются белорусским языком вообще[11].

В конце 1990-х отмечено сокращение тиража белорусских изданий (за 1998—1999 год на 27,8 %)[12]. За 2000—2013 годы число ежегодно издаваемых книг и брошюр на белорусском языке в абсолютном выражении выросло с 761 до 1153 (в относительном — с 9,9 % до 10,08 %), а их совокупный тираж уменьшился с 5,9 до 3,9 млн экземпляров (в относительном выражении — вырос с 9,58 % до 12,42 %). Число журналов и прочих периодических изданий на белорусском языке за этот же период увеличилось с 111 до 133, сократившись с 31,36 % до 14,44 % от общего их числа. Их годовой тираж сократился с 4,3 до 2,4 млн экземпляров, а их доля в тираже всех журналов сократилась в 8 раз, с 25,75 % до 3,17 %. Число газет, издаваемых на белорусском языке, сократилось за 2000-13 с 202 до 189 (с 33,11 % до 28,9 % от общего числа газет). Их разовый тираж сократился с 1,8 до 1,2 млн экземпляров, а годовой тираж — с 215,6 до 121,3 млн экземпляров (с 33,93 % до 26,66 %)[13].

Социологическая Лаборатория «Новак» в июне 2014 года по заказу «Союза Белорусских писателей» провела исследование, установив, что 99,4 % респондентов читают художественную литературу на русском языке, предпочитают литературу на русском языке 93,7 % опрошенных и 5 % предпочитают литературу на белорусском языке[14].

Дорожные указатели и названия населённых пунктов на них написаны преимущественно на белорусском, однако в некоторых районах республики встречаются указатели на русском языке (например, в Верхнедвинском и Глубокском районах Витебской области).

В 2010 году руководство республики объявило о планах расширить употребление белорусского языка. Президент Лукашенко заявил: «Государство, как никто другой, ощущает свою ответственность за развитие белорусского языка и является гарантом сохранения целостности и единства его современных литературных норм. Правительством утверждён план мероприятий по популяризации и расширению сферы использования белорусского языка в жизни общества, разработанный с учётом предложений государственных структур, неправительственных организаций, учёных и деятелей культуры»[15], будет преподаваться специальная лексика на белорусском языке, увеличатся мероприятия, связанные с белорусским языком, в школах и вузах, будут созданы белорусскоязычные журналы и сайты правительственных органов.

В 2011 году по причине низкой востребованности среди потенциальных абитуриентов ряд вузов значительно сократил набор на специальности, связанные с белорусским языком (в частности, в Белорусском государственном педагогическом университете из шести специальностей белорусской филологии были закрыты четыре[16]). Также стало известно, что курс «Белорусский язык: профессиональная лексика» может быть исключён из учебных программ нефилологических специальностей[17]. В начале 2012 года министр культуры Павел Латушко обратил внимание на то, что предложенные меры по популяризации белорусского языка не выполняются в полной мере[18]. В марте 2012 года была опубликована служебная записка, в которой утверждалось, что во исполнение поручений президента председателю Брестского облисполкома надлежит «принять конкретные меры по недопущению проведения руководителями государственных органов, иных организаций политики принудительной белорусификации и искусственного сокращения использования русского языка в их деятельности»[19], а также утверждалось, что автор данной докладной записки подтвердил подлинность документа[20].

Положение дел с языком в Белоруссии иногда сравнивается с положением в Ирландии. Это государство давно избавилось от какой-либо политической зависимости от Великобритании, но главным государственным языком Ирландии по-прежнему остаётся английский. Ирландский язык также является государственным, но его поддерживает в этой роли лишь часть интеллигенции[21][22].

  • Белорусский язык как язык домашнего общения (по данным переписи населения 2009 года)
  •  

    Всё население

  •  

    Городское население (в Могилёвском районе нет городского населения)

  •  

    Сельское население

Официальный статус

Белорусский язык является государственным в Республике Беларусь наряду с русским.

В Польше по данным на 2019 год белорусский язык имеет статус вспомогательного языка[pl] наряду с официальным польским в 5 гминах на юго-востоке Подляшского воеводства[23]:

Диалекты

Основная статья: Диалекты белорусского языка  Диалекты белорусского языка[24]:      Северо-восточный      Юго-западный      Среднебелорусские говоры Линии:
     Граница белорусских говоров (1903, Карский)      Восточная граница западной группы русских говоров (1967, Захарова, Орлова)      Граница белорусских и украинских говоров (1980, Бевзенко)      Полесские (западнополесские) говоры

Белорусский народно-диалектный язык подразделяется учёными на два основных диалекта: северо-восточный диалект и юго-западный, разделённых переходными среднебелорусскими говорами. Говоры белорусского народно-диалектного языка отличаются друг от друга характером аканья, наличием твёрдого «Р» во всяком положении, или в известных только условиях, или смешением твёрдого «Р» с мягким, наличием или отсутствием дифтонгов, дзеканья и цеканья, смешения «Ч» и «Ц» и т. д., а также представляют смешанные говоры по соседству с украинскими, северо- и южнорусскими.

Огромный вклад в изучение особенностей говоров белорусского языка внёс академик Российской Императорской Академии наук Евфимий Карский. После окончания Второй мировой войны Институтом языкознания Академии наук БССР совместно с Белорусским государственным университетом и педагогическими институтами советской республики было организовано подробное и систематическое изучение говоров белорусского языка в государственных границах БССР. На основе собранных материалов был составлен подробный «Диалектический атлас белорусского языка».

Очень распространено явление, называемое «трасянкой» и представляющее собой бытование различных форм языка с преимущественно русской лексикой, но белорусской грамматикой и фонетикой. Трасянка образовалась в результате смешения народно-диалектного белорусского языка с современным русским литературным языком. Отмечается, что из устной речи трасянка проникает и в публицистику[12]. Литературный белорусский используется главным образом городской интеллигенцией; большая часть городского населения пользуется русским литературным языком.

Классификация белорусских диалектов

Для белорусского языка выделяют следующие основные группы диалектов[25][26][27]:

Письменность

  Алфавит изданий Франциска Скорины (вверху)

Литературный язык Великого княжества Литовского унаследовал от древнерусского языка кириллическую письменность[28]. В XVI веке вклад в развитие кириллицы внёс Франциск Скорина, применив кириллический алфавит в своих печатных книгах. Скорина внёс изменения в кириллическую графику: под влиянием антиквы и некоторых западнорусских почерков он придал буквам более округлую и легкую форму, а от некоторых архаических дублетных букв кириллицы либо отказался вовсе, либо существенно снизил частоту их использования по сравнению с церковнославянским письмом[29]. В конце XVIII века, после разделов Речи Посполитой, на территории современной Беларуси утвердился гражданский шрифт[30].

  Китаб середины XVIII века

В XIV—XV веке на землях Великого княжества Литовского поселились крымские татары. Со временем они утратили свой язык и начали пользоваться старобелорусскими говорами. Этот язык стал для них не только разговорным, но и литературным: татары создавали рукописные книги китабы с помощью белорусского арабского алфавита. В китабах последовательно передаются фонетические особенности белорусского языка того времени, которые в кириллических памятниках фиксировались нерегулярно[31].

После Люблинской унии Великое княжество Литовское вошло в состав Речи Посполитой, и на его землях усилилось влияние польского языка и латыни. Западнорусский язык, наоборот, утрачивал свои позиции и был вытеснен из официальной сферы[32]. Польское влияние не минуло и графику: в конце XVII — начале XVIII на основе польского алфавита сформировалась латинская письменность (лацінка), которая существовала параллельно с кириллической[28].

В период становления нового белорусского литературного языка в XIX веке преобладало использование латиницы. Бытовые письма середины XIX века записаны преимущественно латинским алфавитом, в том числе составленные православным авторами[29]. На латинице написан самый ранний из известных списков «Энеиды наизнанку» (около 1837 года)[29], сочинения Дунина-Марцинкевича и Богушевича, газета Калиновского «Мужицкая правда»[28].

В апреле 1859 года цензура Российской Империи постановила, «чтобы сочинения на малороссийском наречии, писанные собственно для распространения их между простым народом, печатались не иначе, как русскими буквами, и чтобы подобные народные книги, напечатанные за границею польским шрифтом, не были допускаемы к ввозу в Россию». Спустя несколько месяцев запрет был распространён и на «наречие белорусское»: причиной стал белорусский перевод поэмы «Пана Тадеуша» Адама Мицкевича, выполненный Дуниным-Марцинкевичем и напечатанный латинским шрифтом. В соответствии с решением Главного управления цензуры, подготовленная книга не была выпущена в свет[33]. Поэтому во второй половине XIX — начале XX века многие белорусские книги издавались либо нелегально, либо печатались за границей: в Париже, Женеве, Лондоне, Тильзите и других городах[34].

Справочник «Кніга Беларусі 1517—1917: Зводны каталог» перечисляет 49 изданий на белорусском языке, опубликованных в 1801—1905 годах, из которых 27 были набраны латинским шрифтом, 22 — кириллическим. Также в тот же период было подготовлено 30 двуязычных белорусско-польских изданий на латинице и 112 двуязычных белорусско-русских изданий на кириллице[35].

  Первый номер газеты «Наша доля» (1906) в латинской и кириллической графиках

События Первой русской революции вынудили российских властей пойти на либерализацию в различных сферах общественной жизни. 24 ноября 1905 года вступил в силу закон о свободе печати, который в том числе позволял публиковать художественные произведения на белорусском языке[36]. С 1906 количество публикаций на белорусском языке возросло, причём не менее 30 изданий выходили как на кириллице, так и на латинице. В частности, в обеих графиках выходили первые белорусские легальные газеты «Наша доля» и «Наша нива»[37][38], книги Змитрока Бядули, Дунина-Марцинкевича, Коласа[32]. В 1911—1912 году на страницах «Нашей Нивы» состоялась дискуссия, в которой большинство читателей высказались в поддержку гражданского шрифта. В то же время стала увеличиваться доля книг, издаваемых на кириллице[32]. По данным справочника «Кніга Беларусі 1517—1917: Зводны каталог», в период с 1906 по 1917 год было подготовлено 84 белорусскоязычных издания латинским шрифтом и 129 — кириллическим (включая 30 материалов, изданных в обоих алфавитах). За тот же период было подготовлено два двуязычных белорусско-польских издания латинским шрифтом и 30 белорусско-русских изданий кириллическим шрифтом[39].

До 1906 года орфография белорусского языка никак не регулировалась, не существовало нормативных словарей. Первые орфографические правила сформировались в белорусских издания в 1906—1915 году после введения закона о свободе печати. Эти нормы, однако, не были чётко сформулированы и проиллюстрированы и потому часто нарушались. В 1917 году братья Язеп и Антон Лёсики[be-tarask] опубликовали справочник «Як правільна пісаць па-беларуску» латинским шрифтом, а в 1918 году — книгу «Беларускі правапіс». В это же время были изданы «Беларуская граматыка» Болеслава Пачопки, «Просты спосаб стацца ў кароткім часе граматным» Рудольфа Абихта и Яна Станкевича. В 1918 была опубликована «Белорусская грамматика для школ» Бронислава Тарашкевича, наиболее значительная и проработанная грамматика белорусского языка[40]. Первое издание было выполнено в латинской графике, через несколько недель вышел кириллический вариант. Последующие издания грамматики Тарашкевича, публиковавшиеся до 1943 года, напечатаны только кириллицей, хотя в них и упоминается существование латинского алфавита[41]. На территории Западной Белоруссии латинский алфавит использовался параллельно с кириллицей до 1939 года[38].

  Программа Академической конференции по реформе белорусского правописания и азбуки (1926 год)

В 1920-х годах в связи с проведением политики белорусизации сфера применения белорусского языка и интенсивность его использования существенно выросли. В изменившихся условиях обнаружились проблемы грамматики Тарашкевича: недостаточная проработка некоторых вопросов орфографии и избыточная сложность отдельных правил. Проблема стала более актуальной, когда белорусский язык получил статус государственного языка БССР. В 1925—1926 годах в печати состоялась дискуссия о нерешённых проблемах орфографии и графики. Поднятые вопросы обсуждались на Академической конференции по реформе белорусского правописания и азбуки в 1926 году[40]. Во время открытии конференции в её президиум было передано предложение официально ввести в БССР латинский алфавит в дополнение к кириллическому. Предложение было подписано 40 участниками конференции, в том числе Всеволодом Игнатовским, Максимом Горецким, Степаном Некрашевичем, Якубом Коласом и Дмитрием Жилуновичем. Тем не менее, на самой конференции обсуждение белорусской латиницы не поднималось[42]. С октября 1927 года по апрель 1929 года при Инбелкульте функционировала орфографическая комиссия, в результате её работы в 1930 году вышло издание «Беларускі правапіс (праект). Апрацаваны Правапіснай Камісіяй БАН», содержащее 17 орфографических правил[40]. Проект реформы, однако, не был осуществлён. В 1930 году в Белоруссии было организовано дело «Союза освобождения Белоруссии» против белорусской интеллигенции, обвинённой в национал-демократии, контрреволюционной и антисоветской деятельности. Было арестовано более 100 деятелей культуры и науки БССР, в том числе многие члены орфографической комиссии[43][40].

Поскольку необходимость в новых правилах орфографии оставалась, в марте 1930 года в Институте языкознания[be-tarask] началась работа над новым проектом. Включающий 84 правила справочник был завершён в 1933 году. После обсуждений на заседаниях Народного комиссариата просвещения и на встречах с деятелями науки, литературы и образования в проект были внесены дополнительные изменения. Итоговый материал лёг в основу постановления Совета народных комиссаров Белорусской ССР «Об изменениях и упрощении белорусского правописания» (белор. Аб зменах i спрашчэнні беларускага правапіса) от 26 августа 1933 года. В 1934 году был издан подробный свод правил «Правапіс беларускай мовы»[44]. Реформа 1933 года — неоднозначное явление в истории белорусского языкознания. С одной стороны, она позволила реализовать достижения белорусской лингвистики XX годов и обеспечить язык систематизированной орфографией. С другой стороны, реформа тесна связана с политическим контекстом: государство занималось борьбой с национал-демократами, сближением народов и культур, и потому реформированное правописание не стремилось подчеркнуть национальную специфику белорусского языка, а наоборот, сближала орфографию с русской письменной традицией[45]. Реформа не была принята белорусской эмиграцией, противопоставление дореформенного («тарашкевица») и пореформенного («наркомовка») вариантов сохраняется и в настоящее время[46].

В настоящее время белорусский латинский алфавит изредка применяется в негосударственных изданиях и в Интернете, также на его основе построена схема транслитерации белорусского алфавита латиницей[28].

Орфография

А а Б б В в Г г (Ґ) (ґ) Д д (Дж) (дж) (Дз) (дз)
Е е Ё ё Ж ж З з І і Й й К к Л л
М м Н н О о П п Р р С с Т т У у
Ў ў Ф ф Х х Ц ц Ч ч Ш ш Ы ы Ь ь
Э э Ю ю Я я
A a B b C c Ć ć Č č D d Dz dz Dź dź
Dž dž E e F f G g H h Ch ch I i J j
K k L l Ł ł M m N n Ń ń O o P p
R r S s Ś ś Š š T t U u Ŭ ŭ V v
Y y Z z Ź ź Ž ž

В белорусской кириллице также используется знак апострофа (’) (после приставок, которые заканчиваются на согласную, перед «е», «ё», «ю», «я», ударным «і». После б, в, м, п, ф, заднеязычных г, к, х, зубных д, т и дрожащего р перед буквами е, ё, і, ю, я). Также запрещена замена буквы «ё» на «е» в письме. Сочетания букв «дж» и «дз» считаются диграфами. В классическом правописании также присутствует необязательная буква ґ, которая передаёт звук [g] (буква г в белорусском передаёт звук [ɣ])[47].

См. также Ў.

В белорусской орфографии преобладает фонетический принцип. Основные отличия от русского языка в правописании сводятся к следующему:

  • «О» сохраняется только под ударением, при отсутствии же ударения всегда пишется «А» (аканье);
  • «Ё» является обязательной буквой. Замена буквы Ё на букву Е недопустима;
  • «Е» в первом предударном слоге чередуется с «Я» (это соответствует фонетике — яканье), во втором, третьем и т. д. предударных слогах, а также и в подударном она сохраняется без изменения, причём из правила употребления «Е» в подударных слогах есть ряд исключений;
  • вместо буквы «И» используется «І»;
  • вместо русских «жи», «ши» всегда пишется «жы», «шы»;
  • русскому «ци» соответствует белорусское написание «цы» — но в белорусском языке есть также мягкое «ці», которое соответствует русскому «ти»;
  • вместо русского «чи» всегда пишется «чы», что отражает твёрдость Ч в белорусском языке ([t͡ʂ] вместо русского [t͡ɕ]).

В 1933 году была проведена реформа белорусского правописания, которая, по мнению ряда белорусских филологов и историков, искусственно приблизила белорусский язык к русскому. До орфографической реформы 1933 года были также следующие отличия:

  • мягкость звуков «З», «С», «Ц», «ДЗ» в положении их перед мягким согласным обозначалась буквой Ь;
  • двойные (долгие) согласные, возникшие из сочетаний согласный + ј, разделялись Ь, лишь шипящие не имели этого разделения, и т. д.

Реформа правописания 1933 года не была принята за пределами БССР, в том числе в Западной Белоруссии, что привело к появлению двух вариантов белорусской орфографии, которые продолжают сосуществовать и в настоящее время: один из них основан на орфографических изменениях реформы 1933 года (официальная орфография), второй имеет в своей основе правила орфографии литературной нормы белорусского языка, действовавшие до реформы правописания 1933 года (тарашкевица, классическое правописание).

Оба варианта орфографии в настоящее время кодифицированы и используются. До 1 сентября 2010 года использовались правила орфографии в редакции 1959 года (см. также правила белорусской орфографии и пунктуации (2008)). Новая орфография, в редакции 2010 года, является современным официальным правописанием, а в отношении тарашкевицы в 2005 году была сделана попытка современной нормализации[48]. Тарашкевица используется некоторой частью белорусскоязычной интеллигенции, белорусской диаспорой, белорусскоязычными пользователями в Интернете. Основные различия между тарашкевицей и официальной орфографией белорусского языка можно свести к различиям в орфографии и фонетической передаче заимствований, но часто сторонники того или иного варианта правописания используют определённую лексику или словообразование, что может послужить отнесению определённой лексики, наиболее часто употребляемой с той или иной орфографией, к особенностям этой орфографии.

История языка

Предыстория:

Самостоятельная история:

  • белорусский народно-диалектный язык (XIV—XXI вв.), в основном разговорный язык сельских жителей и фольклора;
  • старобелорусский литературно-письменный (также известен как западнорусский литературный язык; XIV—XVIII вв.):
    • канцелярский письменный язык в Великом княжестве Литовском (XIV—XVII в.);
    • постепенная замена западнорусского литературно-письменного языка польским (вторая половина XVII в. — XVIII в.);
  • белорусский литературный язык (XIX—XXI вв.);
    • формирование литературы, кодификация грамматики (XIX в. — начало XX в.)[12];
    • всестороннее развитие современного литературного языка (XX—XXI вв.).

  Первый Литовский статут (1529 год)

В славистике общепринято, что разделение разговорных народно-диалектных русского, украинского и белорусского языков произошло приблизительно в XIV веке[49].

На формирование белорусского языка повлияли говоры древних радимичей, дреговичей, смоленских и полоцких кривичей и, возможно, северян. Определённую субстратную роль сыграли говоры балтов — ятвягов, пруссов и др.

К XIV веку в Великом княжестве Литовском, Русском и Жамойтском сформировался западнорусский литературно-письменный язык, который сегодня в белорусской и, частично, в российской лингвистике называют старобелорусским языком. В таком виде он получил значение официального письменного языка Великого княжества Литовского и сохранял свой государственный статус до 1696 года. В нём имеется ряд черт, сближающих его как с белорусскими говорами, так и с украинскими[50] и польскими (степень польских, белорусских и украинских черт зависит от конкретного памятника); в период своего существования он был широко известен как «рус(ь)кий е(я)зык» или «проста мова». В филологической и исторической литературе советского времени и в современной белорусской литературе он известен как «старобелорусский язык».

На западнорусском литературном языке был написан огромный корпус текстов: Вислицкий статут (1423—1438 г.), Статут Казимира Ягайловича (1468 г.), Статут Великого княжества Литовского (его первая (1529 г.), вторая (1566 г.) и третья (1588 г.) редакции), Трибунал Великого княжества Литовского (1581 г.), большинство документов из почти 600-томного государственного архива (Метрики) Великого княжества Литовского, различные юридические документы (завещания, права на собственность, подтверждения шляхетства, описи шляхетских имений и др.) На него переводили св. Писание (Франциск Скорина, Василий Тяпинский, Симон Будный и др.), общеевропейскую художественную литературу (Повесть о Тришчане, Повесть про Трою, Повесть про Баву, Повесть о Скандербеге и т. п.) и многое другое.

Подписание Люблинской унии между Великим княжеством Литовским и Польшей (1569 год) привело к постепенному устранению западнорусского письменного языка из государственного употребления (с заменой польским, который, в свою очередь, после разделов Речи Посполитой уступил место русскому); вместе с тем замирает и литературно-письменное творчество на западнорусском языке. Народно-диалектный разговорный белорусский язык по-прежнему продолжал быть языком сельских народных масс и фольклора, противостоя двум влияниям: великорусскому с востока и польскому с запада. Во второй половине XIX века появляются литературные произведения на современном белорусском литературном языке: «Энеида навыворот» Викентия Равинского, юмористическая стихотворная поэма Константина Вереницына «Тарас на Парнасе», литературные произведения Викентия Дунина-Марцинкевича, Винцента Каратынского, Константина Калиновского, Франциска Богушевича, Ольгерда Обуховича, Янки Лучины, Адама Гуриновича, Александра Ельского и других. Из-за разрыва письменной традиции в конце XVIII — начале XIX веков, современный белорусский литературный язык был создан в XIX веке заново[12] на основе белорусских устно-разговорных народных диалектов, без непосредственной связи с литературно-письменной традицией западнорусского литературно-письменного языка. В основе современного белорусского литературного языка лежат среднебелорусские говоры, в которых совмещаются отдельные черты, присущие соседним говорам северо-восточного и юго-западного диалектов белорусского народно-диалектного языка.

  Диалектологическая карта русского языка 1914 года. Сиреневым обозначены белорусские говоры.

После революции 1905 года власти Российской империи официально разрешили использовать белорусский язык для издания газет, журналов и книг. В науке до XX века белорусские говоры считались частью русского языка[51][52][53], со статусом самостоятельного наречия или нет: «белорусское наречие, на котором говорят белорусы, по фонетике и морфологии является отраслью акающего южновеликорусского говора» (С. К. Булич, Энциклопедия Брокгауза и Ефрона). Официальное признание и употребление в различных сферах жизнедеятельности современный литературный язык получил в основном после 1917 года. Грамматика для единообразного нормированного письма на современном белорусском литературном языке была издана в 1918 году преподавателем древнегреческого и латинского языков Петербургского университета Брониславом Тарашкевичем.

В 1920-е годы наряду с идишем, польским и русским языками белорусский был одним из официальных языков Белорусской Советской Социалистической Республики (некоторое время лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был начертан на гербе БССР на всех четырёх языках). Затем белорусский язык фактически использовался как один из двух официальных языков БССР наряду с русским. В июле 1924 года в БССР началась политика белорусизации, которая продолжалась до осени 1928 года (до издания постановления ЦК КП (б) Белоруссии об усилении критики буржуазного национализма).

В 1933 году в БССР была проведена реформа белорусского правописания. Дореформенное правописание (тарашкевица), а также латинский алфавит продолжали использоваться в Западной Белоруссии (до 17 сентября 1939 года) и в эмиграции.

1 августа 1937 в «американке» — (СИЗО КГБ Беларуси) — были сожжены несколько десятков тысяч рукописей беларусской литературы, в том числе работы Вольного, Гартного, Дудара, Зарецкого, Кляшторного, Тарашкевича, Хадыки, Чарота. С этого момента люди стали избегать употребления беларусского языка, чтобы не быть заподозренными в «буржуазном национализме». В одну ночь с 29 на 30 октября 1937 было расстреляно больше 100 беларусских интеллигентов и деятелей культуры (Ночь расстрелянных поэтов). Из 570 литераторов, которые издавались в Беларуси в 1920-30-х, было репрессировано 460 (80%). Среди ~ 2000 репрессированных тогда в СССР литераторов — это четверть. Население Беларуси составляло 5% от населения всего СССР.[источник не указан 163 дня][54]

Интерес государства к белорусскому языку восстановился в конце 1980-х во время перестройки под давлением белорусской городской интеллигенции. Проводились социологические и социолингвистические исследования, создавались общественные организации (важнейшая — Общество белорусского языка имени Франциска Скорины,организовано в 1989 году и зарегистрировано в 1991 году). 26 января 1990 года был принят закон «О языках в Белорусской ССР», придавший белорусскому языку статус единственного государственного языка в Белоруссии. Закон о языке предполагал полный перевод документооборота на белорусский, за десятилетний переходный период, к 2000 году. «Белорусизация» прекратилась после проведённого в мае 1995 года референдума, на который было вынесено несколько вопросов, в том числе о придании русскому языку статуса государственного наравне с белорусским, что поддержало 83,3 % избирателей. Люди самого старшего поколения ещё пользуются белорусским народно-диалектным языком.

Белорусский язык по классификации ЮНЕСКО является «уязвимым»[55].

Лингвистическая характеристика

Фонетика

Основная статья: Белорусская фонология

Гласные

Вокализм в белорусском языке представлен шестью гласными фонемами[56]:

Подъём Ряд
Передний Средний Задний
Верхний /і/ (/i/) /ы/ (/ɨ/) /у/ (/u/)
Средний /е/ (/ɛ/, /e̞/) /о/ (/ɔ/)
Нижний /а/ (/a/)

Качественно гласные звуки белорусского языка не отличаются от соответствующих гласных русского языка. В речи на характер звучания гласных влияет их расположение относительно ударения и качество соседних звуков[57]. Основными фонетическими закономерностями в области гласных звуков является аканье и переход гласного /у/ перед гласными в звук /ў/[58].

Согласные

Система консонантизма белорусского языка насчитывает 39 согласных фонем, среди которых в зависимости от источника звука выделяют две группы: сонорные и шумные согласные. В зависимости от участия голосовых связок шумные согласные дополнительно подразделяются на звонкие и глухие. По способу образования звука шумные согласные делятся на смычные, щелевые и смычно-щелевые. Сонорные согласные, в свою очередь, выделяют носовые, боковые и дрожащие, а также звуки /й/ и /ў/, не попадающие ни в одну из названных групп[59].

по способу образования по месту образования
губные переднеязычные дорсальные
губно-
губные		 губно-
зубные		 зубные альвеолярные ретрофлексные палатальные Лабиовелярные велярные
твёрдые мягкие твёрдые мягкие твёрдые мягкие твёрдые мягкие твёрдые мягкие мягкие твёрдые твёрдые мягкие
шумные смычные глухие /п/ (/p/) /п’/ (/pʲ/) /т/ (/t̪/) /к/ (/k/) /к’/ (/kʲ/)
звонкие /б/ (/b/) /б’/ (/bʲ/) /д/ (/d̪/) /ґ/ (/g/) /ґ’/ (/gʲ/)
щелевые глухие /ф/ (/f/) /ф’/ (/fʲ/) /с/ (/s̪/) /с’/ (/sʲ/) /ш/ (/ʂ/) /х/ (/x/) /х’/ (/xʲ/)
звонкие /в/ (/v/) /в’/ (/vʲ/) /з/ (/z̪/) /з’/ (/zʲ/) /ж/ (/ʐ/) /г/ (ɣ) /г’/ (/ɣʲ/)
аффрикаты глухие /ц/ (/t͡s̪/) /ц’/ (t͡s̪ʲ) /ч/ (/t͡ʂ/)
звонкие /дз / (d͡z̪) /дз’/ (/d͡z̪ʲ/) /дж/ (/d͡ʐ/)
сонорные носовые /м/ (m) /м’/ (/mʲ/) /н/ (/n̪/) /н’/ (nʲ)
дрожащие /р/ (/r/)
латеральные /л/ (/ɫ̪/) /л’/ (/lʲ/)
аппроксиманты /й/ (/j/) /ў/ (/w/)

В области согласных звуков выделяются следующие фонетические закономерности[60]:

  • чередование парных звонких и глухих согласных перед согласным, имеющих противоположный характер звонкости-глухости. Парные звонкие согласные перед глухим и на конце слова оглушаются, парные глухие согласные перед звонким озвончаются: гры[п]кі — гры[б]а, лё[х]ка — лё[г]енькі, про[з]ьба — пра[с]іць, ка[з]ьба — ка[с]іць, сто[х] — ста[г]і, во[с] — ва[з]ы;
  • перед мягкими согласными парные твёрдые согласные чередуются с соответствующими мягкими согласными: ра[з’]біць — ра[з]даць, к вя[с’]не — вя[с]на, д[з’]ве — д[в]а;
  • чередование свистящих и шипящих: [ш]шытак (сшытак), мые[c’]ся (мыешся);
  • в конце слова или перед согласным звуки /в/, /в’/, /л/ после гласных переходят в /ў/: каро[ў]ка, каро[ў] — каро[в]а, паста[ў]лю — ста[в’]іць, шо[ў]к, во[ў]к;
  • наличие долгих согласных /н’н’/, /л’л’/, /з’з’/, /с’с’/, /дз’дз’/, /цц/, /жж/, /шш/, /чч/ в позиции между гласными: насенне, голле, граззю, калоссе, суддзя, свацця, збожжа, узвышша, ноччу.

Ударение

Ударение в белорусском языке динамическое и свободное[61]. Наиболее характерной особенностью ударного слога является протяжённость гласного звука[62]. Ударный слог может находиться на любой позиции от первой до последней (ма́кавінка — паты́ліца — перане́сці — засумава́ць)[63], а также выпадать на различные морфемы — корень (ве́зці), приставку (вы́везці), суффикс (сцяжы́нка), окончание (вязу́)[64]. При словоизменении ударение может переходить с одной морфемы на другую: дво́р — на двары́, вада́ — во́ды, хадзі́ць — выхо́дзіць и т. д[65].

Как правило, каждое знаменательное слово белорусского языка имеет одно ударение, однако в многосложных словах, состоящих из нескольких основ, возможно появление второго, дополнительного ударения. Обычно побочное ударение менее выразительно и приходится на первую часть слова (мно̀гакаляро́вы, ільно̀валакно́)[66]. В отличие от русского языка, белорусское ударение практически никогда не переходит с существительного на предлог (на ваду́, за ву́ха)[61], редкие исключения — за́ нач, со́ сну[67].

Ударение в белорусском языке может различать слова по их лексико-грамматическому значению (па́мяць «память» — памя́ць «помять»), ка́ра «кара» — кара́ «кора», кава́лі «ковали» (глагол) — кавалі́ «кузнецы» (существительное) и т. д.)[68], а также различать формы слов (сушы́ць «сушить» (инфинитив) — су́шыць «сушит» (личная форма), бра́там «братом» (творительный падеж, единственное число) — брата́м «братьям» (дательный падеж, множественное число) и т. п.)[69]. С помощью ударения возможна передача дополнительной эмоциональной (эмфатической) информации[70].

Орфоэпия

Закрепление орфоэпических правил белорусского литературного языка началось в XX веке. В конце XIX белорусский язык ещё не имел разработанной системы письма. Соответственно, отсутствовали и строгие нормы произношения, которые сформировались и закрепились значительно позднее, чем нормы правописания[71]. Основу нормативного произношения белорусского литературного языка составляют среднебелорусские говоры[72], для которых характерны определённые общие черты (аканье, дзеканье и цеканье, использование фрикативного /ɣ/ и краткого /ў/, ассимилятивная мягкость и т. д[71].).

На развитие норм устной речи повлияло становление белорусской орфографии, в которой многие правила основаны на фонетическом принципе и соответствуют произношению. Определённую роль сыграло и расширение сферы использования устного литературного языка: в 1920 году открылся Белорусский государственный театр в Минске, в 1926 году — Второй белорусский государственный театр в Витебске, увеличилась численность учебных и культурно-просветительских учреждений. К 30-м годам XX века произошла стабилизация норм произношения белорусского устного литературного языка[71].

Морфология

Общие сведения

Белорусский является синтетическим флективным языком[73]. Белорусский язык характеризуется развитой системой словообразовательных средств. Наиболее распространён аффиксальный способ, основанный на использовании приставок, суффиксов, постфиксов и интерфиксов[74]. Некоторые формы в белорусском языке образуются аналитически (буду чытаць «буду читать», больш прыгожы «более красивый»)[73].

В белорусском языке выделяют десять частей речи, которые подразделяются на полнозначные (паўназначныя), неполнозначные (непаўназначныя) и междометия (выклічнік)[75][76].

К полнозначным словам относятся имя существительное (назоўнік), имя прилагательное (прыметнік), имя числительное (лічэбнік), глагол (дзеяслоў) с двумя особыми формами: причастием (дзеепрыметнік) и деепричастием (дзеепрыслоўе), наречие (прыслоўе) и местоимение (займеннік). К глаголу также тесно примыкает категория предикативов. В рамках полнозначных слов иногда выделяется группа указательных слов (указальныя), которые не называет предмет, действие или количество, но только указывают на него — это местоимения, неопределённо-количественные числительные, некоторые наречия. Остальные полнозначные слова, обозначающие тот или иной предмет, процесс, действие или количество, называют знаменательными (знамянальныя)[75][76].

К неполнозначным относятся слова, которые обозначают отношения между предметами, процессами и признаками. Это предлог (прыназоўнік), союз (злучнік), частица (часціца) и глаголы-связки (быць, стаць)[75].

Описанные категории не охватывают всего лексического запаса белорусского языка, за пределами приведённой систематики остаются звукоподражания (гукаперайманні), часто сближаемые с междометиями, а также модальные слова — средства модальной оценки объективной реальности (відаць, магчыма)[77].

Имя существительное

Основная статья: Имя существительное в белорусском языке

Для имени существительного характерно обобщённое значение предметности[78]. Имя существительное в белорусском языке обладает категориями рода, числа и падежа[79]. По лексическому значению существительные разделяются на имена собственные (уласнае імя) и нарицательные (агульнае імя)[79]. Имеется грамматическая категория одушевлённости[79].

Имя прилагательное

Основная статья: Имя прилагательное в белорусском языке

Имя прилагательное в белорусском языке обозначает признак предмета и выражает это значение в категориях рода, числа и падежа[80][81]. Перечисленные морфологические категории имени прилагательного проявляются синтаксически и совпадают с морфологическими категориями существительного, к которому относится данное прилагательное[81]. В зависимости от характера выражаемого признака предмета и грамматических особенностей имена прилагательные разделяются на качественные (якасныя) и относительные (адносныя)[80][82].

Имя числительное

К имени числительному в белорусском языке относятся слова, обозначающие абстрактные числа, количества и порядковые номера предметов при перечислении[83]. В современном белорусском языке числительные могут выражать отличительный признак (Ту-104, Апалон-10 и тому подобное)[84].

В зависимости от структуры числительные подразделяются на следующие виды[84]:

  • простые (простыя) — числительные, имеющие один корень (тры, тысяча);
  • сложные (складаныя) — числительные, которые выражены словами, состоящими из двух основ (пяцьдзесят, семсот);
  • составные (састаўныя), которые выражены сочетанием двух и более простых либо сложных числительных (дваццаць пяць, чатыры восьмыя, дзевяць цэлых і пяць дзесятых).

По своему значению числительные делятся на три группы: количественные (колькасныя), сборные (зборныя) и порядковые (белор. парадкавыя)[84].

Количественные числительные — наиболее типичная группа числительных, выражает абстрактные числа, количество единиц или дробных частей, количество предметов при счёте (шэсць, сем дзесятых, пяцьдзясят (турыстаў), шмат (начэй)). Данная категория включает три группы числительных[85]:

  • определённо-количественные (пэўна-колькасныя) числительные выражают точное целое количество единиц или однородных предметов. Данный тип числительных тесно связан с десятичной системой счисления. Основной лексический фонд определённо-количественных числительных включает 36 слов[86]: в его состав входят слова адзін (или его синоним раз, использующийся при счёте), простые числительные два, тры, чатыры, пяць, шэсць, сем, восем, дзевяць, дзесяць. Также простыми являются сорак и сто. С помощью суффиксов образуются названия чисел второго десятка (адзінаццаць, дванаццаць и т. д.), а также дваццаць и трыццаць. К сложным относятся числительные пяцьдзясят, шэсцьдзесят, семдзесят, восемдзесят, дзевяноста, а также обозначения сотен: дзвесце, трыста и т. д. Прочие числительные являются составными (сто трыццаць сем). Функции определённо-количественных числительных могут выполнять слова тысяча и мільён, для обозначения больших чисел используются термины мільярд, трыльён, квадрыльён и подобные[83].
  • неопределённо-количественные (няпэўна-колькасныя) числительные обозначают неточное количество. К ним относятся такие слова, как мала, многа, нямала, зашмат, абы-колькі и подобные[83]. Значение неопределённо-количественных числительных в некоторых случаях могут приобретать определённо-количественные числительные (я яму сто разоў гаварыў), а в разговорной речи — слова процьма, безліч, багата и т.д[87].
  • дробные (дробавыя) числительные обозначают не целые числа, но дробные и смешанные величины (адна шостая, дзевяць і адна сотая, нуль цэлых і сем сотых). Почти все дробные числительные являются составными, в которых количество частей выражается определённо количественными числительными (дзве сотыя), а названия частей — порядковыми (дзве сотыя). Также к дробным числительным относятся слова паўтара (паўтары) и паўтараста[88].

Сборные числительные в белорусском языке обозначают конкретное количество предметов как совокупность. Эта группа представлена в белорусском языке десятью словами: двое, трое, чацвёра, пяцёра, шасцёра, сямёра, васьмёра, дзевяцера, дзесяцера, абодва (абедзве[89]). По аналогии могут быть образованы сборные числительные от других количественных числительных (дванаццацера, дваццацера), однако подобные слова не соответствуют литературной норме[83]. Сборные числительные могут субстантивироваться (іх было трое)[90]. Сферой употребления сборных числительных преимущественно являются художественные, публицистические и разговорные стили речи[89].

Порядковые числительные обозначают место, номер предмета при перечислении (у пятым класе, на сотай вярсце). По значению и характеру образования порядковые числительные тесно связаны с определённо-количественными. По грамматическим и синтаксическим признакам порядковые числительные практически неотличимы от прилагательных, в некоторых источниках они рассматриваются как количественные прилагательные[91].

Система словоизменения числительных разнообразна. Почти все белорусские числительные склоняются, некоторые из них изменяются по родам и числам[83]. Числительное адзін имеет формы всех трёх родов, а также единственного и множественного числа (адзін — адна — адно — адны)[86]. Числительное два имеет форму женского рода (дзве)[86]. Числительные тысяча, мільён и мільярд склоняются, как числительные[86]. Числительные сорак и сто имеют только формы именительного и винительного (сарака, ста) падежей[92]. Числительное дзевяноста сохраняет свою форму во всех падежах[92]. В остальных сложных числительных при склонении изменяются обе части[93]:

Падеж пяцьдзясят дзвесце
Именительный пяцьдзясят дзвесце
Родительный пяцідзесяці двухсот
Дательный пяцідзесяці двумстам
Винительный пяцьдзясят дзвесце
Творительный пяццюдзесяццю двумастамi
Местный пяцідзесяці двухстах

При склонении составных определённо-количественных числительных соответствующим образом изменяется каждое слово[92]. Неопределённо-количественные числительные колькі, некалькі, столькі, гэтулькі склоняются, как прилагательные во множественном числе[92]. Порядковые числительные склоняются, как прилагательные[94]. У дробных числительных склоняются обе части, числитель — как количественное числительное, знаменатель — как порядковое[95]. Числительное паўтара имеет форму женского рода паўтары, но не изменяется по падежам[96]. Совпадает форма во всех падежей и у слова паўтараста[97].

Не все лексические единицы, имеющие числовое значение, относятся к числительным. Существительными являются слова двойка, тройка, пяцёрка, дзесятка, сотня, а также тузін (двенадцать единиц), капа (шестьдесят единиц). Также к существительным относятся палавіна (палова), трэць, чвэрць, васьмушка и подобные[83].

Местоимение

Местоимение — слово, которое указывает на предмет, явление или действие, но не называет их, а также служит для выражения вопроса про них[98]. Таким образом, местоимение не имеет собственного предметно-логического значения и тем самым противопоставляется классу знаменательных слов[99].

В зависимости от того, какую часть речи заменяет местоименное слово, могут быть выделены следующие тематические классы: местоименное существительное (я, ты, хто, ніхто, нехта и т. д.), местоименное прилагательное (мой, такі, гэты, які, якісьці, які-небудзь, усякі, ніякі и т. д.), местоименное числительное (колькі, столькі, ніколькі, колькі-небудзь и т. д.) и местоименное наречие (калі, дакуль, дзесьці, дзе-небудзь и т. д.)[99]. Границы множества слов, считающихся местоимениями, не являются чётко определёнными, некоторые лингвисты (Потебня, Щерба) вовсе не выделяли местоимение отдельной частью речи, другие (Виноградов) относили к местоимениям только местоимения-существительные[99]. В школьной практике к местоимениям относят местоименные существительные, прилагательные и числительные[99][100].

По семантическим основаниям местоимения разделяют на следующие разряды[99][101]:

Неоднородно склонение местоимений: например, хто и што не имеют категории рода и числа; не выделяется род у личных местоимений я, ты, мы, вы. Возвратное местоимение сябе не имеет формы именительного падежа[100]. При склонении многих местоимений наблюдается супплетивизм: я — мяне, ён — яго и тому подобное[99]. Указательные, притяжательные, некоторые вопросительные, относительные и определительные (які, каторы, кожны, усякі) местоимения склоняются как прилагательное[108].

Указательный характер значения местоимений определяет и характер предложений, в которых местоимение используется. Такое предложение является несамостоятельным, поскольку его смысл может быть полностью понят только при наличии предшествующего предложения, в котором понятие (предмет, качество или процесс) передан полнозначным знаменательным словом. Использование местоимения связывает два предложения в единое синтаксическое целое. Таким образом, местоимение становится средством связи предложений в тексте[99]. В предложении местоимения могут быть подлежащим, сказуемым, определением, дополнением и обстоятельством[100].

Глагол

Основная статья: Глагол в белорусском языке

Глагол — знаменательная часть речи в белорусском языке, обозначающая процесс, действие или состояние и выражающая их через морфологические категории вида (трыванне), залога (стан), наклонения (лад), времени (час), лица (асоба), переходности — непереходности (пераходнасць — непераходнасць) и возвратности — невозвратности (зваротнасць — незваротнасць)[109][110]. Также белорусский глагол имеет категория числа (лік), а в прошедшем времени и в условном наклонении — категорию рода (род)[110].

Современная система форм глагола в белорусском языке включает четыре разряда: личные (спрягаемые) формы глагола, инфинитив, причастие и деепричастие[111]. Среди общих черт, характерных для всех форм глагола, можно отметить общность лексического значения — так или иначе выраженная связь с действием, единообразие синтаксических связей (спілаваць пілой, спілую пілой, спілуй пілой, спілаваны пілой, спілаваўшы пілой)[111], наличие категорий вида и залога[109].

Наречие

Наречия в белорусском языке — это слова, которые обозначают признак действия, качества или состояния[112].

В зависимости от характера выражения лексического значения наречия делятся на знаменательные (знамянальныя) и местоименные (займеннікавыя). Значение знаменательных наречий характеризуется конкретностью (добра, высока, нараўне, удваіх), тогда как местоименные наречия имеют обобщённое значение (па-мойму, па-свойму, тут, усюды, куды-небудзь, ніколі). Местоименные наречия связаны своим происхождением с местоимениями и разделяются на соответствующие группы (личные, возвратные, указательные, определительные, неопределённые и отрицательные)[113].

По своему значению наречия делятся на обстоятельственные (акалічнасныя) и качественные (якасныя), иногда также выделяется группа качественно-обстоятельственных (якасна-акалічнасныя) наречий[113][114]. К обстоятельственным наречиям относятся слова, передающие некоторые обстоятельства действия: наречия места (высока, здалёк, дзесьці, блізка), времени (вечарам, увосень, спачатку, давеку), причины (завошта, спрасоння, чамусьці) и цели (знарок, назло)[115]. Качественные наречия обозначают характеристику некоторого действия или признака (аддана, звонка, інакш, нараўне, пa-свойму)[113]. К качественным относятся также количественные наречия (удвойчы, багата, дарэшты)[116]. Группа качественно-обстоятельственных наречий включает наречия образа действия (бягом, раптам, уброд), сравнения (кулём, роем, па-брацку) и совместности (утрох, гуртам, оптам)[117].

Наречия — неизменяемая часть речи. Качественные наречия, образованные от качественных прилагательных, могут иметь формы обычной (звычайная), сравнительной (вышэйшая) и превосходной (найвышэйшая) степени сравнения[113].

По словообразовательной структуре выделяют мотивированные и немотивированные наречия. Мотивированные наречия являются производными от слова, относящегося к иной части речи, и семантически связаны с ним (скраю, ціха, утрое, бегма, по-свойму). Немотивированные наречия являются непроизводными (дзе, сюды)[118]. Среди стратегий словообразования наречия можно выделить аффиксацию (приставочный, суффиксальный и приставочно-суффиксальный способы), сложение (в том числе с суффиксацией) и адвербиализация (например, наречие чуць произошло от инфинитива, наречия гледзячы, лежачы, сумуючы — от деепричастий)[119].

В словосочетаниях зависимые наречия примыкают к главному слову, как правило — к глаголу (доўга ехаць), прилагательному (вельмі прыгожы) или другому наречию (празмерна страката)[113]. В предложении наречие чаще всего выполняет роль обстоятельства (хутка ехаць). Если наречие относится к существительному, оно может выполнять роль определения (вёска злева). Субстантивированные наречия также могут быть подлежащим (прыйдзе светлае заўтра) и дополнениями (не дакучай сваімі «чаму»), отдельные наречия также могут входить в составное именное сказуемое (яна замужам)[118].

Предлог

Основная статья: Предлог в белорусском языке

Предлог — служебная часть речи в белорусском языке[120]. С помощью предлогов выражается связь между главным и зависимым словом в словосочетании с опосредованной подчинительной связью[121].

Предлоги являются неизменяемыми словами, часто не имеют ударения[122]. По своему морфемному составу предлоги могут быть разделены на простые (состоящие из одной корневой морфемы: а, аб, без, пра и т. д.) и сложные (состоящие из нескольких предлогов: па-за, паміж, паміма, з-па-над)[120].

Значение предлога определяется как синтаксическое отношение между главным и зависимым компонентами словосочетания. По характеру выражаемого предлого выражения выделяют следующие категории предлогов: пространственные (прасторавыя), временные (часавыя), объектные (аб’ектныя), замещения (замяшчальнасці), перехода из одного состояния в другое (пераходу з аднаго стану ў другі, трансгрэсіўныя), меры и степени (меры i ступені), атрибутивные (атрыбутыўныя), распределительные (размеркавальныя, дыстрыбутыўныя), принадлежности (прыналежнасці), генетические (генетычныя), сравнительные (параўнальныя, кампаратыўныя), способа действия (спосабу дзеяння), причинные (прычынныя), цели (мэтавыя) и приблизительности (прыблізнасці)[123].

Союз

Союз — неполнозначная часть речи, служащая для связи синтаксических единиц (например, словосочетаний, частей сложного предложения или независимых предложений) и выявления смысловых и грамматических отношений между ними[124]. Собственного лексического значения, грамматических категорий и форм изменения союзы не имеют[124].

По своему происхождению союзы подразделяются на производные (вытворныя) и непроизводные (невытворныя). К непроизводным относятся союзы, утратившие связь с другими частями речи и воспринимаемые как независимые слова (а, бо, але, каб и т. д.). Производными называются союзы, образованные от других частей речи: от местоимений (што, таму), наречий (як, калі), частиц (ці, жа, быццам, нібы), глаголов (хоць, хай), существительных (раз), сложных конструкций (затым, таму што, тым часам як, з прычыны таго што)[125].

По своему составу союзы делятся на простые (однословные: а, або, ды, і, каб и т. п.) и составные (состоящие из двух и более слов, составляющих функционально-смысловое единство: таму што, у той час як и т. п.)[126].

По характеру использования союзы делятся на три класса: одиночные (адзіночныя), которые не повторяются при однотипных синтаксических составляющих (a, але, ды); повторные (паўторныя), которые используются при каждом синтаксическом компоненте (то … то, ці … ці, не то … не то); парные (парныя) — составные союзы, части которых относятся к различным синтаксическим компонентам (калі … то, хоць … але, не толькі … але)[126].

По функциональному значению выделяют два класса союзов: соединительные (злучальныя) и подчинительные (падпарадкавальныя). Соединительные союзы связывают равноправные синтаксические конструкции: однородные члены предложения, компоненты сложносочинённого предложения, однородные зависимые части сложноподчинённого предложения. Подчинительные союзы используются для связи синтаксически неравноправных компонентов[126].

Частица

Частицы — неполнозначные слова, функция которых заключается в выражении дополнительных смысловых и эмоционально-экспрессивных оттенков значения[76]. Частицы не имеют собственного ярко выраженного лексического значения, поэтому обычно семантика этих слов характеризуется соответствующей модификацией значения единицы речи[76]. Выделяют три группы частиц[127]:

  • выражающие оттенки смыслового значения: указательные (вось, вун, гэта и т. д.), определительно-уточняющие (якраз, менавіта, чыста, сапраўды и т. д.) и выделительно-ограничительные (толькі, хоць, выключна и т. д.);
  • выражающие эмоции и экспрессию: усилительные (нават, дык, ужо, ж и т. д.) и восклицательные (вось, бач и т. д.);
  • выражающие модальные и модально-волевые значения: утвердительные (так, але и т. д.), отрицательные (не, ні, ані и т. д.), вопросительные (хіба, ці, што за и т. д.), сравнительные (быццам, нібы и т. д.), выражающие вероятность (наўрад, наўрад ці, бадай и т. д.). Также в эту категорию включают модально-волевые частицы (бы, няхай, давай и т. д.), которые служат для образования наклонения глаголов. Иногда их выносят в отдельную, четвёртую группу частиц[128].

Большинство частиц (аж, ажно, бы, вось, нават и другие) не имеют фиксированной позиции в предложении и могут перемещаться. Степень свободы частиц разнится: например, слова нават, няўжо, ды обычно не встречаются в конце предложения, поскольку чаще всего размещаются перед языковой единицей, выделяемой коммуникативно посредством логического ударения. Среди частиц, для которых характерна фиксированная позиция в синтаксической конструкции, встречаются как препозиционные, так и постпозиционные. Например, утвердительная частица так и отрицательная не располагаются вначале предикативной конструкции. Проста, не, ні, ці, амаль размещаются перед словом, к которому они относятся, а жа, такі, сабе — после него[129].

Активное использование частиц характерно для разговорного стиля речи, а также для художественных и публицистических текстов[129].

Междометия

Междометия — неизменяемые слова, выражающие чувства и побуждения говорящего[130]. В отличие от полнозначных слов, междометия не называют ощущения, но только сигнализируют о них[131].

По своей семантике междометия делятся на следующие категории[132]:

  • эмоциональные, которые выражают чувственную оценку окружающей реальности. Эта оценка может быть как позитивной (согласие, одобрение, удовлетворение, зачарованность: брава, слава богу, ура), так и негативной (насмешку, осуждение, недоверие: ай-яй-яй, тфу, эх). Многие эмоциональные междометия могут выражать как положительные, так и отрицательные эмоции: ай, жах, божа мой;
  • волеизъявительные (побудительные, императивные[133]), выражающие просьбу или приказ (гайда, стоп, марш), требование внимания или тишины (ша, цсш, алё), просьбу о помощи (каравул), подзыв или отгон животных (кось-кось, кыш);
  • междометия этикета, выражающие приветствие, прощание, благодарность, вежливое обращение.

В тексте междометия либо выступают отдельными предложениями, либо занимают изолированную позицию внутри предложения, не являясь его членом и не вступая в связь с остальными словами. При переходе междометия в другую часть речи оно может играть роль главного или дополнительного члена предложения (подлежащего: Грымнула магутнае «ура!»; сказуемого: Там рыба — ого-го!; дополнения: пачуе ў лесе знаёмае «но!»)[130].

Словообразование

Белорусский язык характеризуется развитой системой средств словообразования[74]. Производные слова могут образовываться от одной либо нескольких основ. Образование новых слов от одной основы может быть осуществлено следующими способами[134]:

  • суффиксальный — добавление к основе суффикса либо суффикса и окончания (высокі — высок-а, жнуць — жн-ів-а);
  • нульсуффиксальный — частный случай суффиксации, заключающийся в добавлении к основе нулевого суффикса и окончания (скакаць — скок-∅-і);
  • префиксальный — добавление к целому слову приставки (фашыст — анты-фашыст, высокі — не-высокі);
  • префиксально-суффиксальный — одновременное добавление к основе приставки и суффикса с окончанием (мора — за-мор-ск-і);
  • префиксально-нульсуффиксальный — одновременное добавление к основе приставки и нулевого суффикса с окончанием (вус — бяз-вус-∅-ы);
  • постфиксальный — добавление к слову постфикса (хто — хто-небудзь, збяру — збяру-ся);
  • суффиксально-постфиксальный — одновременное добавление к слову суффикса и постфикса (брат — брат-ац-ца);
  • префиксально-постфиксальный — одновременное добавление к слову приставки и постфикса (хадзіць — на-хадзіц-ца) ;
  • субстантивация — переход прилагательных и причастий в существительные (вартавы, марожанае);
  • адъективация — переход деепричастий в разряд прилагательных (рашаючы, рухомы).

Среди способов словообразования с участием нескольких основ в белорусском языке отмечаются следующие[135]:

  • сложение — объединение основы первого слова и целого второго слова без участия суффиксов. Между компонентами используется интерфикс, в том числе нулевой. Примеры: цар-звон, жалезабетон, глуханямы;
  • сложение с суффиксацией — объединение двух основ в одно слово с помощью интерфикса и суффикса (байкапісец, сыраварня);
  • сложение с нулевой суффиксацией — объединение двух основ в одно слово с помощью интерфикса и нулевого суффикса (хлебароб, пустамеля);
  • сращение — слияние компонентов словосочетания в единое целое (глыбока паважаны — глыбокапаважаны, вечна зялёны — вечназялёны);
  • аббревиация — формирование аббревиатур (БелАЗ, медсястра).

Наибольшей продуктивностью отличается суффиксальное словообразование[74].

Лексика

Белорусский язык по своему лексическому составу генетически близок к русскому языку. Поэтому в русском и белорусском языках имеется большое количество слов со схожим значением и звучанием (чалавек — человек, гаварыць — говорить, зелёный — зялёны, третий — трэці и тому подобное)[136]. Основной пласт лексики современного белорусского языка составляют слова, сохранившиеся со времён праславянского и древнерусского языков. Среди них можно выделить следующие группы слов[136]:

  • человек и части человеческого тела (чалавек, людзі, барада, бядро, грудзі, зубы, косць, рука, сэрца, язык);
  • родственные отношения и группы людей (род, народ, племя, брат, сястра, дзед, дзядзя, зяць, маці, удава, цесць);
  • дикие и приручённые животные, птицы, рыбы, насекомые и прочие живые существа (алень, аўца, бобр, бык, вепр, вол, воўк, выдра, жарабя, заяц, конь, карова, кот, куніца, крот, свіння, цяля, ягня, рыба, сом, язь, верабей, аса, жаба, камар, муха, пчала, чарвяк);
  • растения (авёс, жыта, проса, хмель, яблыня, дуб, каліна, бяроза, ясень, асіна);
  • сельскохозяйственные орудия (барана, каса, серп, сякера, цэп);
  • пища и напитки (варыва, віно, піва, квас, кісель, каша, мяса);
  • постройки (дом, клець, сені, буда);
  • явления природы (агонь, бура, вixop, вецер, воблака, град, гром, шэрань, мароз, імгла, снег, лёд);
  • металлы и минералы (вапна, волава, жалеза, медзь, золата, срэбра, гліна, крэмень);
  • военные термины (полк, вайна, лук, страла, дзiда);
  • периоды времени (час, год, месяц, тыдзень, зіма, лета, вясна, восень);
  • действия и процессы (браць, бегаць, вазіць, дыхаць, спаць, стаяць, есці);
  • абстрактные понятия, связанные с человеком (бяда, віна, воля, вера, гвалт, дума, каханне, здароўе, міласць, мip, праўда, праца, радасць, слава, чэсць);
  • качественные характеристики (верны, вясёлы, глухі, новы, просты, чысты, ясны)

Группа слов, используемых в белорусском языке и имеющих славянское происхождение, в других языках не используется либо носит архаичный характер: вежа — башня, волат — исполин, вабіць — привлекать, астрог — тюрьма, абыраць — смиряться, сябра — приятель, гаспадар — хозяин и другие[136].

Примерно с XIII века белорусский язык формируется и развивается как самостоятельный язык. Отдельный слой лексики современного языка составляют слова, которые зародились в этот период. Основная масса этих слов образована на базе общеславянских корневых морфем с использованием различных аффиксов: дрывотня — хранилище дров, золак — утренняя заря, абалонка — оконное стекло, снеданне — завтрак, ветразь — парус, скарынка — корка, падарожжа — путешествие и т.д[136].

Более десяти языков мира являются источниками заимствований белорусского языка[137], в частности польский, немецкий и литовский языки[136].

Наиболее активное участие в расширении лексического состава белорусского языка играет русский язык, откуда заимствованы многие группы слов, относящиеся к экономике, культуре, науке, промышленности и другим сферам общественной жизни. Большое количество лексических единиц представляет собой кальку с соответствующих русских слов (сямігодка — семилетка, прадпрыемства — предприятие, адказнасць — ответственность, удзельнік — участник, ажыццяўляць — осуществлять и подобные)[136]. В XX веке через русский язык в белорусский попадают англицизмы, слова французского, испанского, немецкого, голландского происхождения[138].

Интенсивные отношения с литовцами, обусловленные географическим соседством и многовековым сосуществованием в одном государстве, стали причиной формирования в белорусском языке пласта лексики литовского происхождения[137]. Из литовского языка в белорусский язык пришли такие слова, как клуня, cвіран, аруда, гірса, намітка, рымсціць, рупець, жуда, груца[136]. Литовское происхождение имеют некоторые белорусские топонимы: Ашмяны, Гудагай, Жупраны, Юрацішкі, Лукша и т.д[137].

Развитие белорусского языка в условиях белорусско-польского двуязычия на протяжении почти четырёхсот лет стало одной из причин большого количества полонизмов в белорусском языке, особенно интенсивно польская лексика заимствовалась после Люблинской унии и образования Речи Посполитой[137]. Польское происхождение имеют такие слова, как блакітны, енчыць, слуп, наконт, сукенка, недавярак, відэльцы, знянацку, вяндліна, ксёндз, парэнчы, пэндзаль, дашчэнту[136]. Через польский язык в белорусский проникли многие латинизмы; со второй половины XVI века в связи с расширением роли латыни в общественной и культурной жизни на территории Белоруссии белорусский язык обогатился и прямыми заимствованиями. В современном языке латинское происхождение имеют термины, относящиеся к общественно-политической и социально-экономической сферам жизни, науке, образованию, искусству (адміністрацыя, дакумент, камісія, сакратар, статут, арэнда, ганарар, кааперацыя, кантракт, эканомія, медыцына, прафесар, студэнт, экзамен, верш, колер, літара, нота, арнамент, тэкст, фабула и т. д.)[137]. В XVI—XVII веке из польского в белорусский проникли также слова итальянского (капітан, карэта, коўдра, лімон, палац, салата), французского (візіт, драгун, канвой, карабін, марш, мушкет, партфель), чешского (брама, гарцаваць, каптур, мяшчанін, праца) и венгерского (гайдук, гусар, магерка, шарэнга) происхождения[137].

Германизмы в состав белорусской лексики попадали через немецких торговцев, ремесленников и военных специалистов, которые приглашались в Великое Княжество Литовское. Среди современных германизмов белорусского языка слова, относящиеся к ремёслам, строительству, военному делу, торговле: кафель, сталь, штаба, майстар, кошт, фунт, ланцуг, ліхтар, бровар, цэгла, фарба, пляц, дах, крама, цэбар, цыбуля, варта, муляр[136][137].

В XIV—XVII веках белорусский язык пополнялся лексикой тюркского происхождения в результате контактов населения территории Белоруссии с представителями тюркских народов, а также через русский, украинский и польский языки. С того времени сохранились тюркизмы, относящиеся преимущественно к бытовой сфере (аршын, атлас, барсук, барыш, каўпак, кафтан, харч, шаравары и т. д.)[137].

См. также

Примечания

  1. ↑ Белсат: Беларусаў прызналі паўнапраўнаю нацыянальнай меншасцю ў Чэхіі Архивировано 13 апреля 2014 года.
  2. ↑ 1 2 По данным переписи населения Белоруссии 2009 года, родным белорусский язык указали 4 841 319 этнических белорусов, а также 217 015 представителей других национальностей страны (из них 171 287 чел. этнических поляков) назвали белорусский своим родным языком. Кроме того 1 009 935 этнических белорусов указали белорусский как второй язык, которым они свободно владеют, а также 271 778 человек других национальностей также указали белорусский как второй язык (в их числе 181 091 чел. этнических русских). Таким образом, только в Республике Беларусь в 2009 году белорусский язык был родным для 5 058 334 чел., кроме того 1 281 713 человек владели белорусским языком как вторым, в сумме это составило 6 340 047 чел. свободно говорящих по-белорусски. Кроме того, так как белорусский изучают во всех, в том числе и русских, школах Республики Беларусь, бо́льшая часть уроженцев Республики Беларусь имеют те или иные навыки понимания или употребления белорусского языка.
  3. ↑ Бюллетень по итогам переписи населения Республики Беларусь 2009 года  (неопр.). — Распределение населения Республики Беларусь по национальности и родному языку. Архивировано 4 марта 2016 года. (Дата обращения: 15 января 2015)
  4. ↑ 1 2 150 пытанняў і адказаў з гісторыі Беларусі / Уклад. Іван Саверчанка, Зьміцер Санько. — Вільня: Наша Будучыня, 2002. — 238 с. ISBN 9986-9229-6-1.
  5. ↑ Станкевіч Я. Крыўя-Беларусь у мінуласьці Архивная копия от 15 августа 2011 на Wayback Machine. — Менск: Выданне Беларускае Народнае Самапомачы, 1942.
  6. ↑ Ян Чечот в первой половине XIX ст. использовал название «славяна-крывіцкая мова»
  7. ↑ Антропология Беларуси в исследованиях конца XІX – середины XX в.. — ЛитРес, 10 April 2018. — С. 113–. — ISBN 978-5-04-109768-4. Архивная копия от 14 февраля 2021 на Wayback Machine
  8. ↑ Предварительные результаты переписи 2009 года. Население отдельных национальностей по полу, возрасту, состоянию в браке, образованию, источникам средств к существованию, лингвистическим признакам.
  9. ↑ Беларусаў стала больш, але яны русіфікуюцца Архивная копия от 17 июля 2020 на Wayback Machine.
  10. ↑ Белорусский язык: сдержанные основания для оптимизма Архивная копия от 20 февраля 2013 на Wayback Machine.
  11. ↑ Еврорадио. Социологи: Белорусы любят, но не отстаивают Архивировано 7 ноября 2009 года..
  12. ↑ 1 2 3 4 Н. В. Бирилло, Ю. Ф. Мацкевич, А. Е. Михневич, Н. В. Рогова. Белорусский язык // Языки мира. Славянские языки. — М.: Academia, Институт языкознания РАН, 2005. — С. 548—594.
  13. ↑ Статистический ежегодник Республики Беларусь, 2014 Архивировано 7 июня 2015 года.. С. 201.
  14. ↑ Белоруссия в 2014 году: политические итоги — ИА REGNUM  (неопр.). ИА REGNUM. Дата обращения: 24 января 2016. Архивировано 28 января 2016 года.
  15. ↑ Власть взялась за популяризацию белорусского языка  (неопр.). Дата обращения: 11 июля 2010. Архивировано из оригинала 11 февраля 2012 года.
  16. ↑ Власти добивают белорусский язык Архивная копия от 21 июля 2014 на Wayback Machine, Белорусский партизан (31 января 2012)
  17. ↑ Беларускую мову выкідаюць з універсітэтаў?, Наша Ніва (4 ноября 2011)
  18. ↑ Латушко: план по популяризации белорусского языка не выполняется в полной мере  (неопр.). Дата обращения: 29 августа 2020. Архивировано 30 ноября 2020 года.
  19. ↑ Загад чыноўнікам: не дапускаць беларусіфікацыі і скарачэння ўжывання рускай мовы  (неопр.). Дата обращения: 27 июня 2020. Архивировано 17 июля 2020 года.
  20. ↑ Приказ чиновникам: Не допустить белорусификации Архивная копия от 15 марта 2012 на Wayback Machine, Хартыя 97
  21. ↑ Медведев Р. А. Непрерывное развитие языков: их влияние друг на друга и конкуренция  (неопр.). «Наука и жизнь» № 3 (март 2006). Архивировано 12 июля 2015 года.
  22. ↑ Алпатов В. М. 150 языков и политика. 1917—2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. — М.: Крафт+, Институт востоковедения РАН, 2000. — С. 193—197. — 224 с.
  23. ↑ Urzędowy rejestr gmin, w których używany jest język pomocniczy (польск.) (5 сентября 2019). Архивировано 5 декабря 2020 года. (Дата обращения: 9 февраля 2020)
  24. ↑ Беларуская мова: энцыклапедыя // Пад рэд. А. Я. Міхневіча. — Мн.: Беларуская энцыклапедыя імя Петруся Броўкі, 1994. — C. 55.
  25. ↑ Судник М. Р. Белорусский язык // Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
  26. ↑ Бирилло Н. В., Мацкевич Ю. Ф., Михневич А. Е., Рогова Н. В. Восточнославянские языки. Белорусский язык // Языки мира. Славянские языки. — М.: Academia, 2005. — С. 588—591. — ISBN 5-87444-216-2.
  27. ↑ Этнаграфія Беларусі: Энцыкл. (Беларус. Сав. Энцыкл.; Э91 Рэдкал.: І. П. Шамякін (гал. рэд.) і інш. — Мн.: БелСЭ, 1989. — 575 с.:іл. ISBN 5-85700-014-9
  28. ↑ 1 2 3 4 Бирилло, 2017, p. 581.
  29. ↑ 1 2 3 Мечникова, 2003, p. 49.
  30. ↑ Галенчанка, 1986, p. 18.
  31. ↑ Бирилло, 2017, p. 580.
  32. ↑ 1 2 3 Ж. Я. Белакурская. Графічныя асаблівасці рукапіснага і друкаванага варыянтаў зборніка Якуба Коласа «Другое чытанне для дзяцей беларусаў» (белор.) // А.Я.Міхневіч, З.І.Бадзевіч, Ж.Я.Белакурская і інш. Працы кафедры сучаснай беларускай мовы / А.Я.Міхневіч. — Мн.: РІВШ БДУ, 2003. — Вып. 2. — С. 27—35.
  33. ↑ Мечникова, 2003, p. 56.
  34. ↑ Галенчанка, 1986, p. 196.
  35. ↑ Мечникова, 2003, p. 50.
  36. ↑ Сачанка, 1994, p. 153.
  37. ↑ Мечникова, 2003, p. 57.
  38. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, p. 290.
  39. ↑ Мечникова, 2003, pp. 50—51.
  40. ↑ 1 2 3 4 Сачанка, 1994, p. 464.
  41. ↑ Мечникова, 2003, pp. 61—62.
  42. ↑ С. М. Запрудскі. Гісторыя беларускага мовазнаўства (1918–1941). — Мінск: БДУ, 2015. — С. 52—53. — 191 с. — ISBN 978-985-566-249-6.
  43. ↑ Міхнюк, У. Саюз вызвалення Беларусі // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі: У 6 т. / Г. П. Пашкоў і інш.. — Мн.: Беларуская Энцыклапедыя, 2001.. — Т. 6. — С. 249—250. — 591 с. — ISBN 985-11-0214-8.
  44. ↑ Сачанка, 1994, pp. 464—465.
  45. ↑ Сачанка, 1994, p. 467.
  46. ↑ Бирилло, 2017, pp. 579—580.
  47. ↑ БЕЛОРУССКОЕ КЛАССИЧЕСКОЕ ПРОПИСАНИЕ: Глава 20. НАПИСАНИЕ Г (Ґ), К, Х
  48. ↑ Ю.Бушлякоў, В.Вячорка, З.Санько, З.Саўка. Беларускі клясычны правапіс: Збор правілаў. Сучасная нармалізацыя. 2005
  49. ↑ Г. А. Хабургаев. Древнерусский язык // Языки мира. Славянские языки. — М.: Academia, Институт языкознания РАН, 2005. — С. 418—438.
  50. ↑ Вяч. Вс. Иванов. Славянские диалекты в соотношении с другими языками ВКЛ // XIII международный съезд славистов. Доклады российской делегации : сборник. — М.: Индрик, 2003. — С. 258—288. о соотношении «простой мовы» с украинскими, белорусскими и польскими говорами см. с. 262—265
  51. ↑ PD-icon.svg  Chisholm, Hugh, ed. (1911), Russian language, Encyclopædia Britannica (11th ed.), Cambridge University Press, <http://encyclopedia.jrank.org/RON_SAC/RUSSIAN_LANGUAGE.html> 
  52. ↑ В. Б. Крысько. Комментарий к «Лекциям по истории русского языка» А. И. Соболевского, с. 18 внутр. пагинации // А. И. Соболевский. Избранные труды, М., 2004
  53. ↑ Bloomfield L. Language. — Delhi: Motilal Banarsidass, 2005. — P. 44. — ISBN 81-208-1196-8.
  54. ↑ Sputnik Беларусь. Черная ночь белорусской литературы  (рус.). Sputnik Беларусь (20151029T0903+0300). Дата обращения: 15 сентября 2022.
  55. ↑ UNESCO Atlas of the World’s Languages in Danger  (неопр.). Дата обращения: 14 января 2017. Архивировано 18 декабря 2016 года.
  56. ↑ Бурлыка, 1989, p. 41.
  57. ↑ Бирилло, 1966, p. 162.
  58. ↑ Бирилло, 1966, pp. 164—165.
  59. ↑ Бурлыка, 1989, p. 59—61.
  60. ↑ Бирилло, 1966, p. 165.
  61. ↑ 1 2 Бирилло, 1966, p. 164.
  62. ↑ Бурлыка, 1989, p. 237.
  63. ↑ Бурлыка, 1989, pp. 239—241.
  64. ↑ Бурлыка, 1989, p. 241.
  65. ↑ Бурлыка, 1989, pp. 241—242.
  66. ↑ Бурлыка, 1989, p. 271.
  67. ↑ Бурлыка, 1989, p. 277.
  68. ↑ Бурлыка, 1989, pp. 245—255.
  69. ↑ Бурлыка, 1989, p. 255.
  70. ↑ Бурлыка, 1989, p. 242.
  71. ↑ 1 2 3 Сачанка, 1994, p. 52—53.
  72. ↑ Бурлыка, 1989, p. 315.
  73. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, pp. 487—488.
  74. ↑ 1 2 3 Сачанка, 1994, p. 519.
  75. ↑ 1 2 3 Бірыла, 1985, p. 53.
  76. ↑ 1 2 3 4 Сачанка, 1994, p. 610.
  77. ↑ Бірыла, 1985, pp. 52—53.
  78. ↑ Сачанка, 1994, p. 371.
  79. ↑ 1 2 3 Сачанка, 1994, p. 372.
  80. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, p. 434.
  81. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 104.
  82. ↑ Бірыла, 1985, p. 105.
  83. ↑ 1 2 3 4 5 6 Сачанка, 1994, p. 316.
  84. ↑ 1 2 3 Бірыла, 1985, p. 117.
  85. ↑ Бірыла, 1985, p. 119.
  86. ↑ 1 2 3 4 Бірыла, 1985, p. 120.
  87. ↑ Бірыла, 1985, p. 123.
  88. ↑ Бірыла, 1985, pp. 123—124.
  89. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 126.
  90. ↑ Бірыла, 1985, p. 125.
  91. ↑ Сачанка, 1994, p. 317.
  92. ↑ 1 2 3 4 Бірыла, 1985, p. 128.
  93. ↑ Бірыла, 1985, p. 129.
  94. ↑ Бірыла, 1985, pp. 131—132.
  95. ↑ Бірыла, 1985, p. 130.
  96. ↑ Бірыла, 1985, pp. 130—131.
  97. ↑ Бірыла, 1985, p. 131.
  98. ↑ Бірыла, 1985, p. 133.
  99. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Сачанка, 1994, p. 212.
  100. ↑ 1 2 3 Бірыла, 1985, p. 134.
  101. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 135.
  102. ↑ Бірыла, 1985, p. 137.
  103. ↑ Бірыла, 1985, p. 138.
  104. ↑ Бірыла, 1985, p. 139.
  105. ↑ Бірыла, 1985, p. 140.
  106. ↑ Бірыла, 1985, p. 141.
  107. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 142.
  108. ↑ Бірыла, 1985, p. 144.
  109. ↑ 1 2 Шуба П. П. Дзеяслоў у беларускай мове. — Мінск: БГУ, 1968. — С. 3—4.
  110. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 147.
  111. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, p. 180.
  112. ↑ Бирилло, 1966, p. 177.
  113. ↑ 1 2 3 4 5 Сачанка, 1994, p. 437.
  114. ↑ Бірыла, 1985, pp. 194—195.
  115. ↑ Бірыла, 1985, p. 195.
  116. ↑ Бірыла, 1985, pp. 195—196.
  117. ↑ Бірыла, 1985, p. 196.
  118. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 194.
  119. ↑ Сачанка, 1994, pp. 437—438.
  120. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, p. 436.
  121. ↑ Бірыла, 1985, p. 198.
  122. ↑ Шуба П. П. Прыназоўнік у беларускай мове. — Мінск: БГУ, 1971. — С. 17.
  123. ↑ Бірыла, 1985, pp. 201—202.
  124. ↑ 1 2 Бірыла, 1985, p. 202.
  125. ↑ Бірыла, 1985, pp. 202—203.
  126. ↑ 1 2 3 Бірыла, 1985, p. 203.
  127. ↑ Бірыла, 1985, pp. 205—206.
  128. ↑ Сачанка, 1994, pp. 610—611.
  129. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, p. 611.
  130. ↑ 1 2 Сачанка, 1994, p. 114.
  131. ↑ Бірыла, 1985, p. 208.
  132. ↑ Бірыла, 1985, pp. 208—209.
  133. ↑ Сачанка, 1994, p. 115.
  134. ↑ Бірыла, 1985, pp. 212—213.
  135. ↑ Бірыла, 1985, pp. 213—214.
  136. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Бирилло, 1966, pp. 186—187.
  137. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Сачанка, 1994, p. 216.
  138. ↑ Сачанка, 1994, p. 216—217.

Литература

Ссылки

Учебники

Словари

Япо́нский язы́к (яп. 日本語 a{background:url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8a/Loudspeaker.svg»)center left no-repeat;background-size:0.75em 0.75em;padding-left:1em}]]>нихонго (инф.)) — язык японцев и фактически[1] государственный язык Японии, со спорным систематическим положением среди других языков. Несмотря на то, что статус японского языка юридически не установлен, вся официальная документация и японские законы написаны на этом языке[2]. В школах Японии изучение языка предусмотрено в рамках учебной дисциплины «национальный язык». Точные данные о числе говорящих на японском языке отсутствуют. Существует предположение, что их число превышает 130 миллионов человек[3]. Это число включает в себя жителей Японии, японо-американцев, проживающих за её пределами, а также жителей регионов, когда-либо находившихся под управлением Японии. Оно в зависимости от статистики может варьироваться, но тем не менее японский язык входит в десятку языков мира по количеству носителей.

Японский язык
Japanese dialects-en.png
Самоназвание 日本語
Страны

 Япония,

 Палау
Регулирующая организация Официального регулятора нет, фактически эту функцию выполняет Агентство по культуре при Министерстве образования и культуры
Общее число говорящих более 130 млн
Рейтинг 9
Статус в безопасности
Классификация
Категория Языки Евразии
Японо-рюкюские языки
Письменность кандзи, кана
Языковые коды
ГОСТ 7.75–97 япо 870
ISO 639-1 ja
ISO 639-2 jpn
ISO 639-3 jpn
ISO 639-5 jpx
WALS jpn
Ethnologue jpn
Linguasphere 45-CAA
ABS ASCL 72 и 7201
IETF ja
Glottolog nucl1643
Википедия на этом языке

Генетические связи японского языка не до конца выяснены. Выделяются два слоя лексики, один из которых имеет параллели в алтайских языках, другой — в австронезийских языках; вероятнее, исконен алтайский слой[4]. Обладает оригинальной письменностью, сочетающей идеографию и слоговую фонографию. По грамматическому строю — агглютинативный с преимущественно синтетическим выражением грамматических значений.

Содержание

Содержание

Название

  日本語 (Японский язык)

Употребительны два названия японского языка. В контексте других языков мира, преподавания иностранцам японского языка за рубежом используется название нихонго (日本語), то есть дословно «японский язык». Однако как часть национальной культуры, как предмет обучения в Японии, как родной и государственный язык обычно он называется кокуго (国語), буквально: «язык страны» или «национальный язык» (термин может применяться не только к японскому языку, но по умолчанию означает именно его).

Распространение в мире

Бо́льшая часть японоговорящих проживает на Японском архипелаге. Также наблюдается употребление языка японскими эмигрантами в некоторых областях Северной и Южной Америки (Калифорния, Гавайские острова, Бразилия, Перу). Японский доступен для изучения в школах большинства стран Азии и Океании. В 2012 году наибольшее количество изучающих японский язык за пределами Японии было в Китае (более 1 млн), Индонезии (более 870 тыс.), Корее (более 840 тыс.), Австралии (около 300 тыс.), на Тайване (более 230 тыс.), в США (более 130 тыс.) и в Таиланде (около 130 тыс.)[5]. Японский язык является одним из трёх официальных языков штата Ангаур (население — чуть более трёхсот чел.) Республики Палау, наряду с английским и палау[6][7][8].

Классификация

Основная статья: Происхождение японского языка

Генетические связи японского языка до конца не выяснены. Японский обычно рассматривается как изолированный язык (если включать его в одну группу с рюкюскими — японо-рюкюские языки). Наиболее сильная из прочих гипотез — о родстве с корейским языком (грамматическая структура японского языка весьма близка корейскому, немало слов языка государства Когурё и, в меньшей степени, других пуёских языков, находят параллели в древнеяпонском языке[9]); также высказывается предположение о наличии австронезийского лексического субстрата и алтайского грамматического суперстрата; некоторую популярность набрала гипотеза о принадлежности японского к алтайским языкам[10][11]. Однако в последнее время алтайская теория всё больше подвергается критике.

История

Основная статья: История японского языка

Как и систематическое положение, ранняя история японского языка — крайне спорный вопрос. Сторонники версии об алтайском (пуёском) происхождении японского языка относят его формирование к периоду активного этапа миграции на Японские острова пуёских племён — выходцев с азиатского континента, язык которых испытал влияние автохтонов-австроазиатов японских островов (ближе всего родственным аборигенам Тайваня).

Примерно в VI веке н. э. (но возможно и ранее) происходит активное внедрение китайской культуры в результате дипломатических отношений японских правителей Ямато, Китая и древнекорейского государства Пэкче, являвшегося важным центром экспорта континентальной (китайской) культуры в Японию. Вместе с приходом государственного устройства, ремёсел, культуры и искусства, буддизма, в Японии появляется письменность. «Кодзики» и «Нихон Сёки» — первые крупные японские литературные произведения. В этот период в японском языке появились многочисленные китайские слова, и по сей день 60 % словарного запаса составляют китайские заимствования.

Внедрение китайской письменности создало, однако, некоторые проблемы, связанные с разницей в ударении, использовании тонов, морфологии и синтаксисе двух языков. С VII века китайские иероглифы используются с учётом формата японского языка, японской морфологии и синтаксиса. Вначале существовала манъёгана — отобранные китайские иероглифы, выполняющие функцию слоговой азбуки. При попытках создать японскую азбуку (наподобие алфавита европейских стран) были созданы катакана и хирагана — японские слоговые азбуки. Буддийский монах на основе китайских иероглифов разрабатывает прототип современной катаканы, а в VIII веке дама из киотского дворянского рода Хэйан создаёт вторую слоговую азбуку — хирагану, для записи поэм, новелл и дневников. О том, кем конкретно были разработаны эти две азбуки, сохранилось мало достоверных данных, некоторые историки приписывают изобретение каны Кукаю. Обе слоговые азбуки, в видоизменённом виде, существуют в современном японском языке. К моменту написания эпоса «Хэйкэ Моногатари» в XII веке на основе катаканы, хираганы и иероглифов формируется японская письменность.

Устная японская речь делится на следующие периоды: древний (до VIII века н. э. включительно), поздний древний, или классический японский язык (IX—XI века), средний (XIII—XVI века) и современный (с XVII века до наших дней). Последовательные изменения касаются в основном фонетики: из восьми первоначальных гласных в современном японском осталось только пять, преобразования затронули также морфологию и лексику. Синтаксические особенности языка почти не подверглись изменениям.

С древности в Японии существовало большое количество диалектов. В VI веке главным диалектом был Хэйан-кё (Киото). В XII веке основным диалектом стал диалект Камакуры (близ современного Токио). К этому времени в государстве устанавливается военная власть. С тех пор токийский диалект — основной диалект японского языка.

Вплоть до XX века ведущей литературной формой японского языка, если не считать вышедшего из употребления в середине XIX века камбуна («китайского письма»; японский «извод» классического китайского вэньяня с китайским порядком слов и значками, позволяющими читать текст по-японски), был бунго («письменный язык»), ориентирующийся на грамматические нормы классического японского языка эпохи Хэйан, но вобравший многие фонетические и лексические изменения последующих веков.

В эпоху Сэнгоку в XVI веке португальцы и другие европейцы приезжают в Японию, принося технологии, религию, в японском языке появляются португальские заимствования. Чуть позже крупный политический деятель Тоётоми Хидэёси привёз из Кореи типографский пресс с подвижными литерами. В период Токугава развивается книгопечатание, растёт грамотность населения, постепенно выравниваются различия между диалектами. С приходом к власти Токугавы Иэясу в 1603 году, Япония становится закрытой страной, власти запрещают христианство и контакт с иностранцами (исключение составляли лишь голландские купцы в Нагасаки).

  Японское переложение европейского анатомического трактата (1774 год)

После Реставрации Мэйдзи Япония открывает контакты для Европы и США, по всей стране происходит внедрение европейских технологий. В языке между тем появляются заимствования из английского, немецкого и других европейских языков, их произношения адаптируют под японскую фонологию. В конце XIX века в «международном поселении» Иокогамы сформировался контактный язык, так называемый иокогамско-японский пиджин (также известный как «иокогамский диалект»). Он исчез к 1910-м годам. В период Мэйдзи бурно развивалась литература, устранялись несоответствия устной и письменной речи; движение за «разговорный язык» (кого) привело к тому, что к 1910-м годам старописьменный язык (бунго) вышел из употребления за исключением официальных документов (где держался до 1945 года).

Становясь военной державой, Япония захватывает Корею, а в ходе Второй мировой войны — часть Китая, Филиппины и значительную территорию в Юго-Восточной Азии. На этих территориях насаждается японский языкa:not(:hover){border-bottom:1px dotted;text-decoration:none}}]]>[как?]. В старшем поколении значительная часть населения захваченных стран сохранила знание японского языка, и в языках этих стран сохраняются японские заимствования.

После поражения во Второй мировой войне Японию оккупировали военные силы антигитлеровской коалиции. Ими было предложено упрощение японской письменности, которую они считали громоздкой, и перевод японского языка на латиницу. Этого не произошло, однако Министерством Образования Японии в 1946 году был проведён пересмотр иероглифов, в результате был составлен список из 1850 нормативных иероглифов. С тех пор правительство осуществляет строгий централизованный контроль над языком и его преподаванием.

В настоящее время, во многом благодаря влиянию английского языка и западной культуры, появился разрыв между старшим и младшим поколениями. Новое поколение японцев предпочитают нейтральную, неформальную речь, мало употребляют вежливую и зависящую от пола говорящего речь традиционного японского языка. Благодаря средствам массовой информации постепенно уменьшается разница между диалектами, хотя благодаря региональному самосознанию диалекты сохраняются и в XXI веке, а также подпитывают региональный сленг.

Диалекты

Основная статья: Диалекты японского языка  Разница в произношении просторечной связки だ (да) в разных регионах Японии

Благодаря географическим особенностям Японии (множество изолированных островов, высокие горные хребты), существует более десятка диалектов японского языка. Они различаются по словарному запасу, морфологии, употреблению служебных частиц, а в некоторых случаях — и по произношению. Среди распространённых диалектов можно выделить такие, как кансай-бэн (関西弁), тохоку-бэн[en] (東北弁) и канто-бэн[en] (関東弁), диалект Токио и окрестностей. Говорящие на разных далёких диалектах часто не понимают друг друга (хотя каждый японец знает литературный японский язык, так как на нём ведётся обучение в школе). Наибольшие языковые различия имеются между южными (острова Рюкю, где ещё говорят на родственном японскому рюкюском языке, и др.) и северными районами Японии. Основная территория делится на западную и восточную группы. На основе токийского диалекта был сформирован «общий язык» (яп. 共通語 кё:цу:го). Стандартизированный диалект с 1886 года стал изучаться в учебных заведениях. Сглаживание диалектических особенностей также связано с активным использованием общих диалектов в СМИ.

Фонетика

Гласные

Гласных пять, также имеется категория краткости — долготы гласных: 叔父さん (одзисан, дядя) и お爺さん (одзи: сан, дед).

Хирагана МФА Транскрипция Поливанова Комментарии
あ [ä] а Нижний гласный среднего ряда, примерно соответствует русскому «а».
い [i] и Верхний гласный переднего ряда, примерно как русский «и».
う [ɯ] или [ü͍] a{background:url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8a/Loudspeaker.svg»)center left no-repeat;background-size:0.75em 0.75em;padding-left:1em}]]>прослушать (инф.) у Несколько централизованный закрытый задний гласный, произносимый сжатыми, но не округлёнными, как при произнесении русского «у», губами. Также не на 100 % соответствует звуку [ɯ], при котором губы разводятся в стороны. Так как в IPA нет символа для сжатия губ, введён символ «[u͍]» — комбинация круглого гласного с диакритикой разведения. В учебной практике подаётся как звук, произносимый при положении органов речи во время произнесения русской «ы».
え [e̞] э Гласный среднего подъёма переднего ряда. Произносится почти как «э» в русском языке.
お [o̞]a{background:url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8a/Loudspeaker.svg»)center left no-repeat;background-size:0.75em 0.75em;padding-left:1em}]]>прослушать (инф.) о Гласный среднего подъёма заднего ряда. Произносится почти как русское «о», но губы округлены в меньшей степени.

Согласные

Признаки Губно-губные Альвеолярные Палатальные Альвеоло-палатальные Велярные Лабиовелярные Увулярные Глоттальные
Носовые m n ɲ ɳ ɴ
Взрывные звонкие b d g
глухие p t k
Аффрикаты звонкие d͡z ʝ d͡ʑ
глухие t͡s ç t͡ɕ
Фрикативные звонкие z ʑ
глухие f s ɕ h
Аппроксиманты ɺ w
Одноударные
Японские согласные, МФА и русская транскрипция Е. Поливанова
Губные Альвеолярные Палатальные Велярные Увулярные Глоттальные
Носовые [m] — м [n] — н [ɲ] — н [ŋ] — г [ɴ] — н
Взрывные [p] — п [b] — б [t] — т [d] — д [k] — к [g] — г
Аффрикаты [ts] — ц [dz] — дз [tɕ] — т [dʑ] — дз
Фрикативы [ɸ] — ф [s] — с [z] — дз [ɕ] — с [ʑ] — дз [h] — х
Аппроксиманты [ɺ] — р [ç] — х [j] — й [w] — в
Одноударные

В системе Поливанова звукам [ɕ], [tɕ], [(d)ʑ] и [ç] соответствуют знаки с, т, дз, х, за которыми следуют знаки и, я, ю, ё. Эти же знаки соответствуют согласным [s], [t], [(d)z], [h], если за ними следуют а, у, э, о. О звуковых процессах см. также раздел Фонологические процессы.

  • Глухие взрывные [p], [t] и [k] произносятся как соответствующие звуки «п», «т», «к» и имеют небольшое придыхание (для сравнения — меньшее, чем в английском языке, но большее, чем в русском). Звонкие [b] и [g], похожие на русские «б», «г», не всегда достигают полного смыкания, напоминая фрикативные или аппроксиманты. /g/ в середине слова произносится как [ŋ] во многих диалектах, преимущественно на востоке Японии.
  • Альвеолярные [n], [t], [d], [s] и [z] перед [i] произносятся как палатальные [ɲ], [tɕ], [dʑ], [ɕ] и [(d)ʑ], соответственно.
  • Фрикативные [dz] и [dʑ] — варианты произношения [z], [ʑ]. [(d)z] и [(d)ʑ] чаще обозначаются как z в системе Ромадзи, однако обычно произносятся как аффрикаты.
  • [ɺ] — апикальный постальвеолярный удар. Напоминает одноударный русский «р». Есть тенденция к латерализации звука, и тогда он становится похожим на «л».
  • Округлённый велярный [w] — фактически неслоговой вариант гласного [u͍]. Он не эквивалентен типичному в МФА [w], так как произносится скорее с компрессией губ, а не их округлением.
  • [ɴ] принимает положение языка последующего смычного согласного, перед фрикативными согласными и между гласными не достигает полного смыкания, что делает его похожим на носовой гласный, а в конце слова его произносят как увулярный носовой согласный.
  • [h] переходит в [ç] перед [i] a{background:url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8a/Loudspeaker.svg»)center left no-repeat;background-size:0.75em 0.75em;padding-left:1em}]]>прослушать (инф.), и в [ɸ] перед [u] a{background:url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8a/Loudspeaker.svg»)center left no-repeat;background-size:0.75em 0.75em;padding-left:1em}]]>прослушать (инф.), произносимый смыканием губ.
  • [ː] — представляет собой обструкцию или удлинение согласного, /pː/, /[tː]/, /[sː]/, и т. д.

Фонологические процессы

Процессы, затрагивающие согласные:

  • Переход согласных /b/, /ɡ/ в позиции между гласными в соответствующие фрикативы [β], [ɣ]: 暴れる (абарэру, [äβäɾe̞ɾü͍], буйствовать).
  • Назализация /ɡ/ в середине слова: 職業 (сёкугё:, [ɕo̞kü͍ŋo̞:], работа), 考える (кангаэру, [käŋŋäe̞ɾü͍], думать). Такое произношение однако поддерживается не всеми японцами.
  • Палатализация согласных перед [i] и в производных слогах с мягким согласным, в особенности /s, z, t/:
    • /s/ → [ɕ]: 塩 (сио, [ɕio̞], соль);
    • /dz/ → [dʑ] ([ʑ]): 地震 (дзисин, [dʑiɕĩɴ], землетрясение); 五十 (годзю:, [ɡo̞dʑü͍ː], пятьдесят);
    • /t/ → [tɕ]: 知人 (тидзин, [tɕidʑĩɴ], знакомый);
    • /h/ → [ç]: 人 (хито, [çi̥to̞], человек);
    • /m/ → [mʲ]: 海 (уми, [ü͍mʲi], море);
    • /ɡ/ → [ɡʲ]: 餃子 (гё: дза, [ɡʲo̞ːza], цзяоцзы);
    • /n/ → [ɲ]: 庭 (нива, [n̠ʲiw͍ä], сад).
  • Модификация согласных перед [ü͍]
    • /h/ → [ɸ]: 蓋 (фута, [ɸü͍̥ta], крышка);
    • /t/ → [ts]: 次 (цуги, [tsü͍ŋi], следующий).

Процессы, затрагивающие гласные:

  • Редукция /i, ü͍/ между двумя глухими согласными: 靴 (куцу, [kü͍̥̥tsü͍], обувь), 素肌 (сухада, [sü͍̥hädä], голая кожа), 悲観 (хикан, [çi̥kãɴ] пессимизм), 比較 (хикаку, [çi̥käkü͍], сравнение).
  • Назализация гласных: 生産 (сэйсан, [se̞ːsãɴ], производство), 円 (эн, [ẽɴ], иена).
  • Удлинение гласных. Гласные /o̞, ü͍/ удлиняются знаком う, гласные /e̞̞, i/ — знаком い, гласный /ä/ — знаком あ: さあ (са:, [säː], итак), 工場「こうじょう」 (ко: дзё:, [ko̞ːdʑo̞ː], завод), 人生「じんせい」 (дзинсэй, [dʑĩɴse̞ː], человеческая жизнь). В системе Поливанова, используемой для русской транскрипции японского, редко указывают долготу звука э, и, как правило, пишут эй.См. также: Таблица МФА для японского языка

Японская письменность

Основная статья: Японская письменность

Японская письменность состоит из трёх основных частей — кандзи (иероглифов, заимствованных из Китая), и двух слоговых азбук — кан, созданных в Японии на основе кандзи — катаканы и хираганы. Каждый из этих видов письма обрёл своё традиционное место в современной письменности.

Большинство слов записывается иероглифами: числительные, существительные, глаголы, прилагательные, наречия, некоторые местоимения, в то время как служебные части речи преимущественно записываются хираганой. Слова могут состоять из одного иероглифа: 木 (ки, дерево), двух: 教員 (кё:ин, учитель о себе), трёх: 新幹線 (синкансэн, японская скоростная железная дорога) и даже четырёх 高等数学 (ко:то:су:гаку, высшая математика) иероглифов. Научные и технические термины могут содержать даже большее количество знаков: 熱原子核反応 (нэцугэнсикаку-ханно:, термоядерная реакция).

Катакана употребляется главным образом для записи иностранных имён и вообще иностранных заимствований гайрайго (外来語), кроме заимствований из китайского и частично корейского. Таким образом, все иностранные имена в японском языке записываются катаканой: アンナ (анна, Анна), названия государств: ロシア (росиа, Россия), городов: クラスノヤルスク (курасуноярусуку, Красноярск). Большинство иностранцев при этом отмечает сильное искажение по сравнению с оригинальным звучанием. Это связано с тем, что японская азбука слоговая, и из согласных только ん(н) может быть неслоговым. Другой случай использования катаканы — вместо хираганы, как способ выделить часть текста (аналогично европейскому курсиву или жирному шрифту). Катакана используется и в тексте телеграмм, посылаемых на японском языке в самой Японии (при этом адрес должен быть снабжён иероглифами, чтобы облегчить поиски адресата и местности, в которой он живёт). Кроме того, в большинстве словарей катакана используется для подписи онных (китайских) чтений иероглифов.

Хирагана используется в основном для записи суффиксов слов. Некоторые слова японского происхождения, не имеющие иероглифического написания, также записываются хираганой: в основном это вспомогательные части речи: や (я, и), まだ (мада, ещё), также большая часть местоимений: これ (корэ, это). Кроме того, существует группа слов, имеющих иероглифическое написание, но традиционно записываемых хираганой: おいしい (оисий, вкусный, в иероглифах — 美味しい), ありがとう (аригато:, спасибо, в иероглифах — 有リ難う). Хирагана применяется для написания названий японских железнодорожных станций, которые также часто дублируются на ромадзи (латинице). Существует литература для детей, только начинающих читать, в которой используется одна кана.

«Винегрет» из каны и иероглифов — «смешанное письмо» (яп. 漢字仮字交じり文 кандзи-кана-мадзири-бун, что можно перевести как «письменность из иероглифов с примесью каны») является нормой современного японского письма, в котором основное место принадлежит иероглифам.

Некоторые (например, Е. В. Маевский[12]) считают элементом японского письма и прижившуюся в Японии латиницу, хотя её роль в современном японском языке значительно меньше других видов письма. Ромадзи применяются в международных телеграммах на японском языке и иногда в электронной почте. В Японии есть также некоторое количество сторонников полного перехода на ромадзи; издаётся небольшое количество книг, газет и журналов на ромадзи.

В некоторых японско-английских и даже иногда в японско-русских словарях используется ромадзи, что позволяет сортировать слова в обычном порядке латинского алфавита. Это вызвано тем, что ромадзи представляет собой буквенное письмо, а кана — силлабическое (слоговое).

Направление письма

Основная статья: Горизонтальное и вертикальное письмо в языках Восточной Азии  Пример вертикального японского письма  Пример горизонтального японского письма (слева направо)

Традиционно японцы использовали китайский способ письма — символы идут сверху вниз, а столбцы — справа налево. Этот способ продолжает широко использоваться в художественной литературе и в газетах. В научной литературе, однако, чаще всего используется европейский способ письма — символы идут слева направо, а строки — сверху вниз. Это связано с тем, что в научных текстах часто приходится вставлять слова и фразы на других языках, а также математические и химические формулы. В вертикальном тексте это очень неудобно.

Официально горизонтальное письмо слева направо было принято лишь в 1959 году. А до этого многие виды текстов набирались справа налево.

Тем не менее даже сейчас всё ещё можно встретить горизонтальное письмо с направлением письма справа налево на вывесках и в лозунгах — это, строго говоря, подвид вертикального письма, в котором каждый столбец состоит всего из одного знака.

Онные и кунные чтения иероглифов

Так как почти все японские иероглифы были заимствованы из китайского языка, в японском сохранились подобия китайским чтениям иероглифов на момент заимствования — онные чтения иероглифов. Данные чтения сильно отличаются от чтений в современном китайском языке, поскольку он происходит от северных диалектов, бывших в момент заимствования периферийными. Онные чтения близки к чтениям данных иероглифов в современном китайском языке хакка, в меньшей степени — в кантонском. С другой стороны, за иероглифами одновременно закрепились и кунные чтения, то есть исконно японское произношение соответствующих слов. Как правило, иероглифы, представляющие самостоятельные слова, читаются кунными чтениями, а в сложных словах иероглифам присущи преимущественно онные чтения.

Примеры онных и кунных чтений
Иероглиф Чтение в китайском языке Чтение в хакка Онные чтения Кунные чтения
日 rì/жи ngit нити, дзицу: 一日 (итинити, целый день) хи: 日 (хи　(ひ), день)
生 shēng/шэн sên сэй, сё: 人生 (дзинсэй, человеческая жизнь) и: 生きる (икиру, жить)
大 dà/да thai тай: 大変 (тайхэн, очень) оо: 大きい (оокий, большой), 大いに (оой-ни, весьма, очень)

Грамматика

Японский язык обладает агглютинативным грамматическим строем с начавшимися процессами флективизации. От классических агглютинативных языков (тюркские, монгольские) его отличает наличие двух спряжений глаголов, а также неправильных глаголов, неразвитая система притяжательных аффиксов, ограничивающаяся лишь приставкой お- (о-) или ご- (го-), в зависимости от главного слова во 2-м и 3-м лице, а также наличие трёх групп изменения прилагательных. В результате сильного китайского влияния японский язык характеризуется наличием счётных суффиксов, группы китайских прилагательных на -的 (-тэки). Характерной чертой японского языка является спряжение прилагательных и глаголов по основам, от которых образуются законченные грамматические формы слова.

Для японского предложения характерны следующие принципы:

  • подлежащее, дополнения и обстоятельства предшествуют сказуемому, сказуемое всегда ставится в конце предложения (схема SOV — англ. Subject Object Verb, «Подлежащее — прямое дополнение — сказуемое»);
  • определения предшествуют определяемому слову;
  • нет предлогов, а характерные для языка послелоги размещаются после существительного.

Имя существительное

Существительные не имеют категории рода, также нет чёткой грамматической формулировки образования множественного числа. Нет артиклей.

Для образования множественного числа может использоваться:

  • то же слово, что и в единственном числе: 猫 (нэко) — кот, кошка, коты, кошки, 魚 (сакана) — рыба, рыбы, 自動車 (дзидо:ся) — автомобиль, автомобили; догадаться о числе при этом можно исходя из контекста;
  • удвоенное слово, при этом вместо повторного написания иероглифа может использоваться знак 々: 山 (яма, гора) — 山々 (ямаяма, горы); часто второе слово подвергается рэндаку, то есть начальный глухой согласный второго слова превращается в звонкий: 日 (хи, день) — 日々 (хиби, дни), 人 (хито, человек), 人々 (хитобито, люди), 島 (сима, остров) — 島々 (симадзима, острова); далеко не все слова могут образовывать множественное число таким способом ;
  • суффикс -達, -たち (-тати): 私 (ватаси, я) — 私達 (ватаситати, мы), 子供 (кодомо, ребёнок) — 子供達 (кодомотати, дети), あの人 (анохито, тот человек) — あの人たち (анохитотати, те люди), однако слова 友 (томо) и 友達 (томодати) означают и друг, и друзья;
  • счётное слово с указанием числа предметов: 馬 (ума, лошадь) — 一頭の馬 (итто-но ума, одна лошадь), счётное слово -頭 (-то), использующееся для счёта крупных животных; 会社員 (кайсяин, служащий фирмы) — 五人の会社員 (гонин-но кайсяин, пятеро служащих), счётное слово -人 (-нин), употребляется при счёте людей.

В японском языке развита система падежей существительного. Набор падежных суффиксов одинаков для всех существительных.

Кана Чтение Падежи Вопрос Пример Транскрипция Перевод
— — Звательный (основной, словарный) Кто? Что? 私は学生です Ватаси-ва гакусэй дэсу Я студент
-は -ва Тематический показатель¹ Кто? Что? Кем или чем является объект? 田中さんは軍人です Танака-сан-ва гундзин дэсу Господин Танака — военный (ответ на вопрос: Кем является Господин Танака?)
-が -га Именительный (рематического подлежащего)² Кто? Что? У кого или чего есть какие-либо характеристики? 私は日本語を勉強するのが好きです Ватаси-ва нихонго-о бэнкё: суру но-га суки десу Я люблю заниматься японским языком (ответ на вопрос: Кто любит заниматься японским языком?)
-を -о Винительный Кого? Что? 本を読みます Хон-о ёмимасу Читаю книгу
-の -но Родительный Чей? Кого? Чего? 父の家 Тити-но иэ Дом отца
-に -ни Дательный Кому? Чему? 本を学生に上げます Хон-о гакусэй-ни агэмасу Даю книгу студенту
-に -ни Места при глаголах состояния Где? 部屋に机があります Хэя-ни цукуэ-га аримасу В комнате — стол
-に -ни Цели Куда? Зачем? 勉強に行きます Бэнкё: ни икимасу Пойду учиться
-に -ни Превратительный В кого? Во что? 学者になります Гакуся-ни наримасу Стану учёным
-へ -э Направления Куда? 会社へ行きます Кайся-э икимасу Иду в фирму
-で -дэ Орудия, места действия Кем? Чем? Где? 箱を家で作ります Хако-о иэ-дэ цукуримасу Делаю ящик дома
-から -кара Исходный Откуда? От какого места? От какого времени? ウラジオストクから来ました Урадзиосутоку-кара кимасита Приехал из Владивостока
-まで -мадэ Предельный Докуда? До какого места? До какого времени? ロケットは星まで飛びます Рокэтто-ва хоси-мадэ тобимасу Ракеты долетят до звёзд
-より -ёри Сравнения Чем кто? Чем что? По сравнению с кем (чем)? 外は内より涼しいです Сото-ва ути-ёри судзусий дэсу Снаружи холоднее, чем в доме
-と -то Совместный С кем? С чем? 友達と映画館へ行きます Томодати-то эйгакан-э икимасу Иду с другом в кино
-も -мо Присоединительный И кто? И что? 私もそう思います Ватаси-мо со: омоимасу Я тоже так думаю
¹ Частица は является тематическим показателем, который может выделять любой член предложения. Часто оформляет подлежащее предложения. Например: О-тя-ва суки дэ ва аримасэн (яп. お茶は好きではありません, (Я) не люблю чай)[13].
² Частица が выделяет подлежащее-рему предложения, то есть новое в предложении — то, на что падает логическое ударение: Анна-сан-га гакусэй дэсу (яп. アンナさんが学生です, Анна, а не кто-то ещё, студентка)[14].

При обращении к лицу используются именные суффиксы, соответствующие словам «господин», «сэр», «товарищ», «мадам», «сударыня» в других языках: Танака-сан (яп. 田中さん, господин/госпожа Танака), Ямамото-сэнсэй (яп. 山本先生, г-н Ямамото (обращение к врачу или преподавателю)), Кавада-кун (яп. 川田君, коллега Кавада).

Для обозначения пространственных, временных и других смысловых взаимоотношений используются послелоги.

Имя прилагательное

Прилагательные в японском языке не склоняются по падежам, а спрягаются по временам и наклонениям. Как и глаголы, прилагательные имеют основы, от которых образуются дальнейшие грамматические формы.

В японском языке 3 категории прилагательных:

  • предикативные, словарная основа заканчивается на -い (-й);
  • полупредикативные, основная форма заканчивается на -の (-но) или -な (-на);
  • китайские прилагательные, заканчивающиеся в основной форме на -的 (-тэки); эти прилагательные претерпевают минимальные изменения в речи.

Спряжение предикативных прилагательных происходит единообразным изменением суффикса -い (-й) на соответствующие суффиксы основ. В качестве примера — прилагательное 赤い (акай, красный)

I основа
(Словарная)		 II основа
(Словообразовательная)		 III основа
(Наречно-соединительная)		 IV основа
(Условная)		 V основа
(Вероятностная)
-い (-й) — -く (-ку) -けれ (-кэрэ) -かろう (-каро:)
Пример
赤い (акай) 赤 (ака) 赤く (акаку) 赤けれ (акакэрэ) 赤かろう (акакаро:)

Использование I основы

  • в качестве определения: 黒い猫 (курой нэко, чёрная кошка);
  • в качестве сказуемого; для использования в вежливой речи в этом случае требуется оформление связкой です (дэсу): この鉛筆は赤いです (коно эмпицу-ва акай дэсу, этот карандаш красный)

Использование II основы

  • присоединением суффикса -さ (-са) происходит образование существительных со значением прилагательных с возможностью измерения степени выраженности: 赤い (акай, красный) — 赤さ (акаса, краснота);
  • при помощи суффикса -み (-ми) образуются существительные от прилагательных без возможности измерения степени выраженности: 深い (фукай, глубокий) —深み (фуками, глубина).
  • при помощи суффикса -かった (-катта) образуется форма прошедшего времени: 寒い (самуй, холодный) — 寒かった日 (самукатта хи, день, который был холодным); для использования в качестве сказуемого в вежливой речи оформляется связкой です (дэсу): オペラは面白かったです (опэра-ва омосирокатта дэсу, опера была интересной).

Использование III основы

  • наречие со значением прилагательного: 早い (хаяй, ранний, быстрый) — 早く (хаяку, рано, быстро);
  • при помощи суффикса -ない (-най) образуется отрицательная форма: 白い (сирой, белый) — 白くない (сирокунай, не белый). В качестве сказуемого в вежливой речи оформляется связкой です (дэсу);
  • срединная форма, т. н. деепричастие от прилагательного образуется добавлением суффикса -て (-тэ): 大きい (оокий, большой) — 大きくて (оокикутэ, будучи большим);
  • уступительная форма образуется при помощи суффикса -たって (-таттэ): 高い (такай, дорогой) — 高くたって買うよ (такаку-таттэ кау ё, ну и что, что дорого, всё равно куплю!)
  • при помощи суффикса -ても (-тэмо) образуется ещё одна уступительная форма: 暑くても ацукутэмо хотя (несмотря на то что) жарко.

Использование IV основы

  • присоединением суффикса -ば (-ба) образуется условная форма: 寒い (самуй, холодный) — 寒ければ (самукэрэба, если будет холодно): 明日は寒ければ散歩に行きません。Асита-ва самукэрэба сампо-ни икимасэн. Если завтра будет холодно, не пойдём на прогулку.

Использование V основы

  • вероятностная форма: 目新しい (мэатарасий, оригинальный) — 目新しかろう (мэатарасикаро:, возможно оригинальный)

Окончания полупредикативных прилагательных

  • -に (-ни) для формы наречия: 静かな (сидзукана, тихий) — 静かに (сидзукани, тихо);
  • нулевое окончание для формы сказуемого: 静かな (сидзукана, тихий) — この町は静かです (коно мати-ва сидзука дэсу, этот город тихий).

Глагол

Спряжение глаголов по числам и лицам в японском языке отсутствует. Вместе с тем в японском языке существуют такие формы глагола, аналогов которым нет в русском языке, и для перевода приходится использовать аналитические конструкции, то есть дополнительные слова. Глаголы могут изменяться по пяти основам. Существуют два спряжения глаголов и два глагола неправильного спряжения:[15]

  • К глаголам II спряжения относят глаголы, заканчивающиеся на слог -る (-ру), которому предшествует гласный э или и. Тридцать два глагола[16], подходящие под этот признак, составляют группу исключения и относятся к I спряжению, такие как: 知る (сиру, знать), 切る (киру, резать), 走る (хасиру, бежать), 減る (хэру, уменьшаться), 交じる (мадзиру, смешиваться), 帰る (каэру, возвращаться), 入る (хаиру, входить), 限る (кагиру, ограничиваться), 要る (иру, требоваться), 射る (иру, стрелять), 握る (нигиру, держать в руке);
  • Есть 2 неправильных глагола: する (суру, делать) и 来る, くる (куру, приходить);
  • Все остальные глаголы относятся к I спряжению.
  • 1 и 2 основа у глаголов второго спряжения совпадает. Для её образования нужно отбросить окончание -ру, например: 食べる — табэру, 1 и 2 основа будет 食べ — табэ-.

Помимо пяти основ, существуют формы прошедшего времени и деепричастия, образование которых у глаголов I спряжения происходит по-разному. Изменение по основам у глаголов I спряжения повторяет следование знаков в слоговой азбуке. Ниже приведена таблица спряжения глаголов по пяти основам и двум дополнительным формам:

I основа
(Отрицательная)		 II основа
(Словообразовательная)		 III основа
(Словарная)		 IV основа
(Условно-повелительная)		 V основа
(Вероятностно-пригласительная)		 Прошедшее
время		 Деепричастие
I Спряжение
-わ- (-ва-) -い- (-й-) -う (-у) -え (-э) -おう (-о:) -った (-тта) -って (-ттэ)
-た- (-та-) -ち- (-ти-) -つ (-цу) -て (-тэ) -とう (-то:) -った (-тта) -って (-ттэ)
-ら- (-ра-)[a][17] -り- (-ри-) -る (-ру) -れ (-рэ) -ろう (-ро:) -った (-тта) -って (-ттэ)
-な- (-на-) -に- (-ни-) -ぬ (-ну) -ね (-нэ) -のう (-но:) -んだ (-нда) -んで (-ндэ)
-ば- (-ба-) -び- (-би-) -ぶ (-бу) -べ (-бэ) -ぼう (-бо:) -んだ (-нда) -んで (-ндэ)
-ま- (-ма-) -み- (-ми-) -む (-му) -め (-мэ) -もう (-мо:) -んだ (-нда) -んで (-ндэ)
-か- (-ка-) -き- (-ки-) -く (-ку) -け (-кэ) -こう (-ко:) -いた (-йта) -いて (-йтэ)
-が- (-га-) -ぎ- (-ги-) -ぐ (-гу) -げ (-гэ) -ごう (-го:) -いだ (-йда) -いで (-йдэ)
-さ- (-са-) -し- (-си-) -す (-су) -せ (-сэ) -そう (-со:) -した (-сита) -して (-ситэ)
いか- (ика-)[b] いき- (ики-) いく (ику) いけ (икэ) いこう (ико:) いった (итта) いって (иттэ)
II Спряжение
— (-) — (-) -る (-ру) -れ (-рэ) -よう (-ё:) -た (-та) -て (-тэ)
Неправильные глаголы
し-, せ-, さ- (си-, сэ-, са-) し- (си-) する (суру) すれ (сурэ) しよう (сиё:) した (сита) して (ситэ)
こ- (ко-) き- (ки-) くる (куру) くれ (курэ) こよう (коё:) きた (кита) きて (китэ)

Использование I основы

  • При помощи суффикса -ない (-най) — отрицательная форма, используемая в просторечии, информационном и литературном стилях: 飲む (ному, пить) — 飲まない (номанай, не пить, я не пью, он не пьёт). Эта форма также выступает как причастие, то есть определение к существительному: ビールを飲まない人 (би: ру-о номанай хито, человек, не пьющий пиво). В некоторых регионах Японии для вежливого отрицания используется преимущественно не форма «II основа» + -ません (-масэн), а эта отрицательная форма с добавлением связки です (дэсу): 今日は東京へ行かないです (кё:-ва то: кё:-э иканай дэсу, сегодня я не поеду в Токио).
  • При помощи суффиксов -ざる (-дзару), -ず (-дзу), -ぬ (-ну), -ん (-н) — отрицательная форма. Пример: 知る (сиру, знать) — 知らず (сирадзу, не зная).
  • Добавлением суффикса -れる (-рэру) для глаголов I спряжения, и -られる (-рарэру) для глаголов II спряжения — форма страдательного залога. Образовавшиеся формы склоняются по II спряжению.
  • С помощью суффикса -せる (-сэру) для глаголов I спряжения, и -させる (-сасэру) для глаголов II спряжения — форма побудительного залога. Образовавшиеся формы склоняются по II спряжению. Пример: 読む (ёму, читать) — 読ませる (ёмасэру, заставить читать).
  • Альтернативный способ образования побудительного залога: -す (-су) для глаголов I спряжения, и -さす (-сасу) для глаголов II спряжения. Образовавшиеся формы склоняются по I спряжению.
  • Существует также третий способ образования побудительного залога, ограниченно используемый: присоединением -しめる (-симэру). Образовавшиеся формы склоняются по II спряжению.
  • Отрицательное предположение у неправильных глаголов и глаголов 2 спряжения образуется присоединением суффикса -まい -май: (食べる, есть, кушать)ー食べまい — табэмай — наверное не есть[18].

Вежливые формы

Основная функция II основы японского глагола — образование вежливых форм изъявительного наклонения. В связи с этим существуют четыре суффикса, добавляемые ко II основе глагола. В качестве примеров изменения — глаголы 急ぐ (исогу, спешить, торопиться) и 食べる (табэру, есть):

  • -ます (-масу) — образует форму настояще-будущего времени: 急ぎます (исогимасу, я спешу, он, она спешит, я потороплюсь, он, она поторопится), 食べます (табэмасу, я ем, он, она ест, я поем, он, она поест);
  • -ましょう (-масё:) — образует вероятностно-пригласительную форму: 急ぎましょう (исогимасё:, возможно торопится, поспешим-ка!), 食べましょう (табэмасё:, возможно ест, поедим-ка!);
  • -ました (-масита) — образует форму прошедшего времени: 急ぎました (исогимасита, спешил, торопился), 食べました (табэмасита, ел, ела, поел, поела);
  • -ません (-масэн) — образует отрицательную форму глагола в настояще-будущем времени: 急ぎません (исогимасэн, я не спешу, он, она не спешит, я не буду спешить, он, она не будет спешить), 食べません (табэмасэн, я не ем, он, она не ест, я не буду есть, он, она не будет есть); в отрицательной форме прошедшего времени за этой формой следует дополнительное слово でした (дэсита): 急ぎませんでした (исогимасэн дэсита, не спешил, не спешила), 食べませんでした (табэмасэн дэсита, не ел, не ела).

Эти формы используются преимущественно в нейтрально-вежливой речи. В учтиво-вежливой речи используются более сложные конструкции с использованием вспомогательных глаголов и особых вежливых слов, кэйго.

Другие случаи использования II основы

  • При помощи конструкции おNください (о-N-кудасай), где N — глагол во II основе образуется форма вежливой просьбы: 入る (хаиру, входить — глагол I спряжения) — お入りください (о-хаири-кудасай, будьте любезны, войдите).
  • С помощью суффикса -なさい (-насай) образуется одна из форм повелительного наклонения: 読む (ёму, читать) — 読みなさい (ёминасай, читай), 休む (ясуму, отдыхать, спать) — 休みなさい (ясуминасай, спи). Отсюда берёт начало одна из устойчивых японских фраз — お休みなさい (о-ясуми-насай, спокойной ночи).
  • При помощи суффиксов -ろ (-ро), -よ (-ё), присоединяемых ко II основе глаголов II спряжения, образуется одна из повелительных форм: 見る (миру, смотреть) — 見ろ（見よ） (миро (миё), смотри!), 出る (дэру, выходить) — 出ろ　（出よ） (дэро (дэё), выходи!).
  • Целая группа деепричастий одновременности образуется путём прибавления суффиксов -ながら (-нагара), -つつ (-цуцу) ко II основе, либо удвоением II основы: 笑う (варау, улыбаться) — 笑いながら (варайнагара, улыбаясь), 見る (миру, смотреть) — 見つつ (мицуцу, посматривая), 飛ぶ (тобу, лететь) — 飛び飛び (тобитоби, пролетая).
  • Выражение желания осуществляется при помощи суффикса -たい (-тай): 食べる (табэру, есть) — 食べたい (табэтай, хочу есть), 飲む (ному, пить) — 飲みたい (номитай, хочу пить). Следует указать, что образовавшиеся формы по существу прилагательные, и спрягаются так же, как и последние. Поэтому для употребления в вежливой речи в качестве сказуемого необходимо их оформлять связкой です (дэсу): ジュースを飲みたいです (дзю: су-о номитай дэсу, хочу выпить соку). При помощи суффикса -たくない (-такунай) образуется отрицательная форма : いきたくない（です） (икитакунай (дэсу), я не хочу идти).
  • При помощи суффикса -たがる (-тагару) образуется аналогичная желательная форма, спрягающаяся как глагол I спряжения: 歌う (утау, петь) — 歌いたがる (утаитагару, хочу спеть).
  • Добавляя к желательной форме на -たい (-тай) словосочетание と思う (то омоу), образуется выражение намерения: 行きたいと思う (икитай то омоу, собираюсь пойти, поехать).

Использование III основы

  • Словарная форма.
  • Выражение настоящего-будущего времени в просторечии, информационном и литературном стилях: 僕は工場で働く (боку-ва ко: дзё:-дэ хатараку, я буду работать на заводе).
  • Перед существительным или местоимением в любом стиле может выступать в роли определения, что обыкновенно переводится на русский язык причастием настоящего времени: 歌う (утау, петь) — 歌う人 (утау хито, поющий человек).
  • При помощи -な (на) образуется форма запрета, характерная для просторечия: 入る (хаиру, входить) — 入るな (хаиру-на, не входи!).
  • При помощи суффикса -べき (-бэки) образуется пассивное определение: 読む (ёму, читать) — 読むべき文書 (ёмубэки бунсё, документ, подлежащий прочтению).
  • Выражение намерения осуществляется при помощи слова 積もり (цумори, намерение), присоединяемого после III основы. В качестве сказуемого в вежливой речи оформляются связкой です (дэсу): 帰る (каэру, возвращаться) — 帰る積もりです (каэру цумори дэсу, я собираюсь вернуться).
  • Отрицательное предположение у глаголов 1 спряжения образуется присоединением суффикса -まい -май: 書く (каку, писать)ー書くまい — какумай — наверное не пишет[19].

Использование IV основы

  • Одна из повелительных форм просторечия: 話す (ханасу, говорить) — 話せ (ханасэ, говори!).
  • При помощи суффикса -ば (-ба) образуется условная форма: 降る (фуру, осаждаться, выпадать [дождю, снегу], идти [дождю, снегу]) — 降れば (фурэба, если пойдёт дождь).
  • Также путём добавления к 4 основе глагола суффикса る (ру) можно получить форму потенциального залога. Например, 読む (ёму — читать), 読め (ёмэ, IV основа) + る = 読める (ёмэру — могу прочитать), 食べる　(табэру — есть), 食べれ (табэрэ — IV основа) + る = 食べれる (табэрэру — могу съесть).

Использование V основы

  • Вероятностно-пригласительная форма просторечия, информационного и литературного стилей: 降る (фуру, идти дождю либо снегу) — 降ろう (фуро:, вероятно, пойдёт дождь), 取る (тору, брать) — 取ろう (торо:, возьмём-ка!).
  • Для выражения попытки используется словосочетание とする (то суру), следующее за V основой: 見る (миру, смотреть) — 見ようとする (миё: то суру, попробовать посмотреть).
  • Уступительная форма образуется добавлением слов と (то), とも (томо), が (га): 来る (куру, приходить, неправильный глагол) — 彼が来ようと (карэ-га коё: то, даже если он придёт).

Использование формы прошедшего времени

  • Выражение прошедшего времени в просторечии, информационном и литературном стилях. Также перед существительным или местоимением выступает либо как причастие прошедшего времени — 起きた生徒 (окита сэйто, проснувшийся ученик), либо как прилагательное, образованное от глагола: 生きた人 (икита хито, живой человек).
  • При помощи суффикса -り (-ри) образуется сочетательная форма. Эта форма используется для сочетания нескольких равноправных действий, выполняемых одновременно. После перечисления действий ставится глагол する (суру, делать) в соответствующем времени и наклонении, или другой глагол, обозначающий действие, проявлением которого являются ранее перечисленные равноправные действия. Пример: 食べる (табэру, есть) — 食べたり (табэтари), 飲む (ному, пить) — 飲んだり (нондари) — 朝ご飯に寿司や卵を食べたり、紅茶を飲んだりしています (асагохан-ни суси я тамаго-о табэтари, ко: тя-о нондари ситэимасу, на завтрак (я) ем суши и яйцо и пью чёрный чай).
  • С помощью суффикса -ら (-ра) образуется одна из условных форм: 降る (фуру, идти [дождю, снегу]) — 降ったら (футтара, если пойдёт дождь).
  • Одна из уступительных форм образуется добавлением суффикса -って (-ттэ): 行く (ику, идти, неправильный глагол) — 今行ったって遅いです (има итта-ттэ осой дэсу, даже если пойти сейчас, будет поздно).
  • В разговорной вежливой речи к форме прошедшего времени может добавляться связка -です (дэсу): 昨日は映画へ行ったです (кино:-ва эйга-э итта дэсу, вчера я ходил(а) в кино). Такая конструкция представляет собой элизию なのです (на но дэсу) и в литературном языке не используется.

Использование формы деепричастия

  • Деепричастие предшествования: 曲がる (магару, поворачивать) — 曲がって (магаттэ, повернув).
  • Одна из форм повелительного наклонения просторечия: 曲がる (магару, поворачивать) — 左に曲がって (хидари-ни магаттэ, поверни налево).
  • Длительный вид глагола образуется при помощи вспомогательного глагола いる (иру, быть): 縫う (нуу, шить) — 縫っている (нуттэ иру, шью сейчас).
  • Форма просьбы в нейтрально-вежливой речи образуется добавлением слова ください (кудасай): 聞く (кику, слушать) — 聞いてください (кийтэ кудасай, слушайте, пожалуйста).
  • Видовые формы глагола образуются при помощи вспомогательных глаголов しまう (симау, завершить), くる (куру, прийти), おく (оку, положить), いく (ику, идти), みる (миру, смотреть). В отличие от соответствующих им смысловых глаголов, при образовании видовых форм эти пять глаголов записываются хираганой.
  • Одна из уступительных форм образуется с помощью суффикса -も (-мо). Эта форма с последующим словом 良い (ий, хороший) используется для выражения разрешения: 入る (хаиру, входить) — 入っても良いですか？ (хаиттэ-мо ий дэсу ка?, можно войти?)
  • Одна из условных форм образуется при помощи суффикса -は (-ва): 急ぐ (исогу, спешить) — 急いでは (исоидэва, если поспешить).

Местоимения

Основная статья: Местоимения японского языка

Личные местоимения

Личные местоимения в японском языке разные в зависимости от лица, рода, числа и стиля речи. Этот класс непостоянен во времени, и существует много архаичных форм местоимений. Изменяются по падежам, подобно существительным. Кроме того, нужно учитывать что в современной японской речи стараются избегать местоимений второго лица. Вежливо обращаются по имени, или должности, а когда это невозможно, обращаются к «стороне» диалога. Из-за этого могут возникать затруднения с правильным выбором местоимения второго лица.

Некоторые личные местоимения
Лицо просторечие нейтрально-вежливая речь учтиво-вежливая речь
первое 僕 (боку, мужчина)
あたし (атаси, женщина)
私 (ватаси, женщина)
俺 (орэ, мужчина)		 私 (ватаси) 私 (ватакуси)
второе 君 (кими)
お前 (омаэ)		 貴方 (аната)
そちら (сотира)		 貴方様 (аната-сама)
третье 彼 (карэ, мужчина)
彼女 (канодзё, женщина)		 あの人 (анохито), あの方 (аноката)

Местоимения I лица[20]:

  • 僕 (боку) — мужчина, преимущественно молодой, о себе в мужской компании, просторечие;
  • あたし (атаси) — женщина о себе, просторечие;
  • 私 (ватаси) — я, универсальный нейтральный стиль;
  • 私 (ватакуси) — я, универсальный формальный стиль;
  • 俺 (орэ) — эгоцентричное мужское я, грубое просторечие;
  • 私たち (ватакуси-тати, ватаситати) — мы, в зависимости от указанного чтения, формальная, или нейтральная речь;
  • 私ども (ватакуси-домо) — мы, вежливое просторечие и информационный стиль;
  • うち (ути) — непосредственно переводится как «мой дом», «семья», но в вежливой речи может переводиться как «мы», «я», «наше», «у нас»;
  • 我 (варэ) — я, архаичная эгоцентричная форма;
  • 我々 (варэварэ) — декламационная форма «мы», часто встречается в военно-историческом кинематографе, в мужской речи для обозначения общего мнения.

Местоимения II лица[20]:

  • 君 (кими) — ты, просторечие, обращение к близким и друзьям, а также в мужской компании[20]; происходит от архаичного «господин», в частности в адрес императора.
  • お前 (омаэ) — ты, грубое просторечие (эй ты!); дословно переводится как «тот кто передо мной»;
  • 手前 (тэмаэ) — ты, архаичный вариант, более грубое просторечие, чем омаэ, используется мужчинами; тот же смысл;
  • 貴様 (кисама) — ты, оскорбительное просторечие, используется мужчинами, бандитами;
  • 貴方 (аната) — ты, нейтральная речь; чаще по отношению к супругу, реже по отношению к собеседнику;
  • そちら (сотира) — вы (ед. ч.), учтиво-вежливая речь; дословно: «ваша сторона»;
  • 貴方様 (аната-сама) — вы (ед. ч.), учтиво-вежливая речь; дословно: «уважаемый вы»;
  • 貴方達 (аната-тати) — вы (мн. ч.), нейтральная речь;
  • 貴方方 (аната-гата) — вы (мн. ч.), учтиво-вежливая речь; другой вариант «ваша сторона».

Местоимения III лица:

  • 彼 (карэ) — он, просторечие;
  • 彼女 (канодзё) — она, просторечие;
  • あの人 (анохито), あの方 (аноката) — он, она, вежливая речь;
  • 彼ら (карэра) — они, просторечие;
  • あの人たち (анохито-тати) — они, вежливая речь.

Вопросительные местоимения:

  • 誰 (дарэ) — кто?, просторечие;
  • 何方 (доната) — кто?, вежливая речь.

Указательные местоимения

В японском языке существует три категории дальности указательных местоимений:

  • местоимения, начинающиеся с корня こ- (ко-) относятся к чему-либо, находящемуся ближе к говорящему, чем к его собеседнику, а также для обозначения того, что было только что сказано, или для придания атмосферы присутствия объекта разговора;
  • местоимения, начинающиеся с корня そ- (со-) относятся к предмету или явлению, находящемуся ближе к собеседнику, а также для того, что было сказано, но собеседнику не известно;
  • местоимения, начинающиеся с корня あ- (а-) относятся к чему либо, равноудалённому от говорящего и собеседника, а также для того, что было сказано и обоим известно.

При помощи корня ど- (до-) образуются соответствующие вопросительные местоимения.

Указательные местоимения
こ- (ко-) そ- (со-) あ- (а-) ど- (до-)
-れ (-рэ) これ (корэ), это それ (сорэ), то あれ (арэ), вон то どれ (дорэ), что?
-の (-но) この (коно), этот その (соно), тот あの (ано), вон тот どの (доно), который?
-んな (-нна) こんな (конна), такой, как этот そんな (сонна), такой, как тот あんな (анна), такой, как вон тот どんな (донна), какой?
-こ (-ко) ここ (коко), это место, здесь そこ (соко) то место, там あそこ (асоко) вон то место, вон там どこ (доко), где?
-ちら (-тира) こちら (котира) этот вариант, здесь そちら (сотира) этот, тот вариант, здесь, там あちら (атира) тот вариант, там どちら (дотира), какой вариант? где?
-う (удлинение) こう (ко:), так, этим способом そう (со:), так, этим, тем способом ああ (а:), так, тем способом どう (до:), как? каким способом?

Числительные

Основная статья: Японские цифрыСм. также: Японские счётные суффиксы

В японском языке две категории числительных — китайские, посредством которых выражаются все числа, и исконно-японские, менее употребительные, только для чисел 1—10 и 20.

Сравнительная таблица китайских и японских числительных:

Число 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20
Китайский вариант 一 (ити) 二 (ни) 三 (сан) 四 (си) 五 (го) 六 (року) 七 (сити) 八 (хати) 九 (ку, кю:) 十 (дзю:) 二十 (нидзю:)
Японский вариант 一つ (хитоцу) 二つ (футацу) 三つ (мицу) 四つ (ёцу) 五つ (ицуцу) 六つ (муцу) 七つ (нанацу) 八つ (яцу) 九つ (коконоцу) 十 (то:) 二十 (хатати)

Часто в разговорной речи для числительного 四 вместо чтения (си) из-за созвучия с иероглифом 死 (си, смерть) употребляется кунное чтение (ён). По той же причине числительное 七 чаще читается как нана вместо сити.

Для образования разрядов употребляются следующие числительные: 十 (дзю:, 10) — 二十 (нидзю:, 20), 百 (хяку, 100) — 五百 (гохяку, 500), 千 (сэн, 1000) — 九千 (кю: сэн, 9000), 万 (ман, 10000) — 三万 (самман, 30000).

Классы японских числительных состоят не из трёх, как в русском, а четырёх разрядов. Поэтому миллион по-японски: 百万 (хякуман), дословно, «сто по десять тысяч». Для обозначения высоких классов числительных используются слова 億 (оку, сто миллионов), 兆 (тё:, триллион)

Лексика

Как отмечалось выше, существуют онные и кунные чтения иероглифов. Исконно японские слова, не заимствованные из китайского языка во время появления письменности в VI в., составляют группу слов ваго (和語), в то время как заимствованные слова из онных чтений составляют группу канго (漢語).

Слова из группы ваго, как правило, имеют один иероглифический корень: 皿 (сара, тарелка), 美しい (уцукусий, красивый), 見える (миэру, виднеться), могут представлять сочетания иероглифов, читающихся в кунном чтении: 花火 (ханаби, фейерверк).

Слова из группы канго, как правило, многокоренные (несколько иероглифов), хотя есть и одиночные иероглифы, произносимые в онном чтении: 本 (хон, книга), 書 (сё, почерк, книга), 禁じる (киндзиру, запрещать). Некоторые сложные слова в китайском и японском языках записываются одинаково и имеют сходные значения: 教室 (кё: сицу, кит. jiàoshì/цзяоши, аудитория), 同志 (до: си, кит. tóngzhì/тунчжи, товарищ), 学生 (гакусэй, кит. xuésheng/сюэшэн, студент). Для сложных слов используются разные модели. Вот наиболее распространённые:

  • определение + определяемое: 石炭 (сэкитан, каменный уголь, от 石, сэки — иероглиф со смыслом камень (далее — просто тире) и 炭, тан — уголь), 鉄道 (тэцудо:, железная дорога, от 鉄, тэцу — железо и 道, до: — дорога), 戦場 (сэндзё:, поле битвы, от 戦, сэн — сражение и 場, дзё: — место);
  • действие + объект: 製図 (сэйдзу, черчение, от 製, сэй — изготовлять и 図, дзу — схема, график), 帰国 (кикоку, возвращение на родину, от 帰, ки — возвращаться и 国, коку — страна, родина);
  • сложение синонимичных корней: 製造 (сэйдзо:, изготовление, от 製, сэй — изготовлять и 造, дзо: — изготовлять);
  • сложение антонимичных корней: 長短 (тё: тан, длина, от 長, тё: — длинный и 短, тан — короткий).

К имеющимся словам могут присоединяться аффиксы для образования новых слов:

  • -学 (-гаку), для названий наук: 言語 (гэнго, язык) — 言語学 (гэнгогаку, лингвистика), 地理 (тири, Земной шар) — 地理学 (тиригаку, география);
  • -計 (-кэй), для названий измерительных приборов: 気圧 (киацу, атмосферное давление) — 気圧計 (киацукэй, барометр);
  • -所 (-сё, -дзё), для названий учреждений: 裁判 (сайбан, суд(процесс)) — 裁判所 (сайбансё, суд (учреждение)).

В японском языке большой пласт заимствований, особенно из английского языка. Эти слова повторяют чтение, но не написание соответствующих английских слов: ジュース (дзю: су, сок, англ. juice [dʒu: s]), ワイフ (вайфу, жена, англ. wife [waɪf]), センター (сэнта:, центр, англ. center [‘sɛntə]).

Стили речи

См. также: Кэйго

В японской речи имеются стилистические разновидности, характеризующиеся употреблением тех или иных грамматических и лексических средств. Вот наиболее употребительные стили:

  • стили вежливой разговорной речи. Имеет две разновидности:
  • нейтрально-вежливая речь. Используются связка です (дэсу) и оформление глаголов в изъявительном наклонении суффиксом -ます (-масу) и производными от него суффиксами;
  • учтиво-вежливая речь. Помимо свойств нейтрально-вежливой речи имеются дополнительные особенности: использование вспомогательных глаголов ございます (годзаймасу), お願いします (о-нэгай-симасу); использование конструкций おNです (о-N-дэсу), おNになります (о-N-ни наримасу), おNなさいます (о-N-насаймасу), где N — глагол во II основе, для выражения действий II, III лиц, и аналогичных конструкций おNします (о-N-симасу), おNいたします (о-N-итасимасу) для действий I лица; использование личных местоимений, характерных для этого стиля (см. раздел Личные местоимения); особые термины родства для обозначения посторонних лиц: 父 (тити, мой отец) — お父さん (ото: сан, Ваш, его, её отец), 妻 (цума, моя жена) — 奥さん (окусан, Ваша, его супруга); глаголы для использования во 2-м, 3-м лицах: なさう (насау, делать) вместо する (суру), めしあがる (мэсиагару, есть) вместо 食べる (табэру), ご覧になる (горан-ни нару, смотреть, читать), вместо 見る (миру) и 読む (ёму); глаголы для использования в I лице: 申す (мо: су, говорить) вместо 言う (иу), いただく (итадаку, есть, пить) вместо 食べる (табэру) и 飲む (ному);
  • просторечие. Особенности: употребление связки だ (да) вместо です (дэсу) после существительных-сказуемых, либо отсутствие этой связки; предикативные прилагательные не оформляются связкой; глаголы в простых формах (III основа для настоящего-будущего времени, форма на -ない (-най) для отрицания, глагол в форме прошедшего времени для обозначения прошедшего времени); отсутствие разницы в выражении действий 1-го и 2-го (а иногда и 3-го лица); обилие заключительных частиц; стяжение слов: 読んでいる (ёндэ иру) ＞ 読んでる (ёндэру), 書いておく (кайтэ оку) ＞ 書いとく (кайтоку). Используется людьми равного положения, находящимися в близких, родственных или товарищеских отношениях, также старшими по возрасту или социальному положению по отношению к младшим;
  • информационный стиль. Используется в научных, технических статьях, патентах, справочниках, некоторых рекламных проспектах. Используются простые глагольные формы, связка である (дэ ару) употребляется вместо です (дэсу). Характерными чертами являются насыщенность специальными терминами, лаконичность, точность формулировок, частая повторяемость некоторых грамматических конструкций, отсутствие эмоциональной окраски, ограниченное употребление образных выражений и общеобиходной лексики. Из групп японских слов ваго (исконно японские слова) редко употребляются в этом стиле, основное место принадлежит канго (словам из онных, то есть китайских чтений) и гайрайго (иностранным словам);
  • литературно-художественный стиль. Грамматически этот стиль близок к просторечию: употребление простых глагольных форм и связки だ (да).

Изучение

История изучения

Основная статья: Японоведение

Японский язык имеет собственную лингвистическую традицию изучения и описания, развившуюся с XVII века во многом под влиянием китайской, но с учётом особенностей языка. Преобладало филологическое «толкование» текстов. С XIX века начинается влияние европейского языкознания, с 1920-х — структурализма. В 1940-е годы под влиянием трудов Мотоки Токиэды складывается «школа языкового существования», изучающая японский язык в его реальном повседневном функционировании. Заметную роль в Японии с 1950-х годов играет также генеративизм.

С начала XX века растёт интерес к происхождению японского языка. Огура Симпэй публикует работы о родстве японского и корейского языков. Аналогичные идеи, которые получают развитие в рамках алтайской гипотезы, высказывают европейские лингвисты. В СССР до конца 1950-х гг. работы Огуры подвергались критике по политическим мотивам.

Первое знакомство европейцев с японским языком состоялось в конце XVI века с прибытием на архипелаг португальских миссионеров. Тогда же появились первые словари и грамматика. Из-за «изоляции» Японии изучение языка на западе возобновилось только в XIX веке, в Европе появился ряд грамматик. В XX веке некоторое время продолжалась лингвистическая традиция прошлого века, изучалась фонетика, история языка. Затем специалистами США был предложен дескриптивный метод изучения, высказано родство японского с алтайской группой[4].

Изучение в России

Основная статья: Японоведение в России

Первые попытки изучения японского языка в России были предприняты в начале XVIII века. Сначала в Петербурге, а затем в Иркутске существовала школа с японскими преподавателями. Затем в начале XIX века изучение языка прекратилось до появления дипломатических отношений с Японией в 1850-х. Тогда же был издан первый японско-русский словарь (1857) и первое пособие по грамматике (1890). С 1880-х началось регулярное преподавание японского. В первой половине XX века Е. Д. Поливанов первым в России и мире начал изучение фонологии, акцентуации и диалектологии японского языка, а также разработал систему кириллической транскрипции. В советский период изучением языка занимались Н. И. Конрад, А. А. Холодович, Е. М. Колпакчи, А. А. Пашковский, С. А. Старостин, З. М. Шаляпина и другие. Под редакцией Конрада был издан «Большой японско-русский словарь» (1970), получивший Государственную премию СССР[4].

См. также

Примечания

  1. ↑ В Японии статус японского языка не определён ни конституцией, ни законами
  2. ↑ В соответствии со статьёй 74 закона о суде, статьёй 27 закона о нотариате, путом 2 статьи 57 положения о корпоративном расчёте, статьёй 2 положения о правоохранительной деятельности в области патентного права и иных
  3. ↑ The Japanese Language  (неопр.). web.mit.edu. Дата обращения: 18 апреля 2021.
  4. ↑ 1 2 3 Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. Ярцевой, В. Н.. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 682 с. — ISBN 5-85270-031-2.
  5. ↑ Survey Report on Japanese-Language Education Abroad 2012 // Japan Foundation
  6. ↑ Constitution of the State of Angaur  (неопр.). Pacific Digital Library. Дата обращения: 17 декабря 2015.
  7. ↑ Osborne, P. L. Palau, Republic of / Patrick L. Osborne // Encyclopedia of the Developing World / Ed. Thomas M. Leonard — Routlege, Taylor & Francis Group, 2006. — Vol. 3 — 1759 p. — ISBN 978-0-415-97664-0
  8. ↑ Daniel Long & Keisuke Imamura. The Japanese Language in Palau (англ.). Tokyo: National Institute for Japanese Language and Linguistics (2013).
  9. ↑ А. Ю. Иванов. «Влияние корейского языка на процесс формирования японского языка»
  10. ↑ Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка / Институт востоковедения АН СССР. — М.: Наука, 1991.
  11. ↑ Masayoshi Shibatani. Japanese language (англ.). Британская энциклопедия. Дата обращения: 3 августа 2016.  (требуется подписка)
  12. ↑ Маевский Е. В. Графическая стилистика японского языка. М., 2000. С. 139—143
  13. ↑ Стругова Е. В., Шефтелевич Н. С. Читаем, пишем, говорим по-японски, Т. 1, стр. 159, 164
  14. ↑ Л. Т. Нечаева. «Японский язык для начинающих», Московский лицей, 2001. с. 57
  15. ↑ Японский язык для начинающих. Учебник. Часть 1/Нечаева Л. Т. — М.: Московский Лицей, 2001. — 344 с.; урок 10, §§ 1—4.
  16. ↑ Большой японско-русский словарь / под ред. С. Ф. Зарубиной, А. М. Рожецкиной. — М., 1988.
  17. ↑ Новый японско-русский словарь / под ред. Сэйго Хатоямы, П. О. Зотовой. — М., 2011.
  18. ↑ Все о японском языке
  19. ↑ Все о японском языке
  20. ↑ 1 2 3 Японский язык — аудиоуроки  (рус.). Культурный центр «Сибирь-Хоккайдо» для начинающих. — I лицо (19:32 — 22:13), II лицо (22:13 — 25:25), именные суффиксы (25:25 — 28:00). Дата обращения: 22 ноября 2010. Архивировано из оригинала 19 февраля 2011 года.

Комментарии

  1. ↑ У глагола ある(находиться) первой основы нет.
  2. ↑ Глагол 行く (ику, юку, «идти») образует форму деепричастия и прошедшего времени не так, как все глаголы первого спряжения. См. Японский язык для начинающих. Учебник. Часть 1/Нечаева Л. Т. — М.: Московский Лицей, 2001. — 344 с.; урок 10, §§ 1—4, с. 119—121; урок 17, § 1, с. 278; урок 18, § 1, с. 300—301.

Литература

  • Сыромятников Н. А. Древнеяпонский язык. — М., 1972.
  • Алпатов В. М. Япония: язык и общество. — М.: Муравей, 2003. Архивная копия от 7 марта 2016 на Wayback Machine
  • Язык // В стране восходящего солнца : Очерки и заметки о Японии / [Соч.] Григория де-Воллана. — 2-е испр. и доп. изд. — Санкт-Петербург ; Москва : т-во М. О. Вольф, 1906 (Санкт-Петербург). — [4], 566, V с. : фронт. (портр.), ил.; 22.
  • Эрико Сато. Японский язык для чайников, 2-е издание = Japanese For Dummies, 2nd Edition. — М.: «Диалектика», 2013. — 384 с. — ISBN 978-5-8459-1880-2.
  • Эрико Сато. Разговорный японский для чайников. — М.: «Диалектика», 2014. — 400 с. — ISBN 978-5-8459-1884-0.
  • Стругова Е. В., Шефтелевич Н. С. Читаем, пишем, говорим по-японски — М. : Восточная книга, 2016. — Т. 1, 2. — 624 с. — ISBN 978-5-7873-0885-3.
  • Лаврентьев Б. П. Самоучитель японского языка. — М., 1992.
  • Akamatsu, Tsutomu. Japanese phonology: A functional approach. — München: LINCOM EUROPA, 2000. — ISBN 3-89586-544-3.
  • Фельдман-Конрад Н. И. Японско-русский словарь иероглифов. — М., 1977.
  • Фельдман-Конрад Н. И., Цын М. С. Учебник научно-технического перевода. Японский язык. — М., 1979.
  • Bloch, Bernard. Studies in colloquial Japanese IV: Phonemics // Language. — 1950. — Vol. 26. — P. 86—125.
  • 新日本語の基礎. Association for Overseas Technical Scholarship (AOTS)
  • Материалы по японскому языку (англ.). Дата обращения: 18 октября 2008. Архивировано из оригинала 11 октября 2008 года.  (Дата обращения: 26 июня 2012)
  • Материалы по японской письменности  (рус.). Дата обращения: 19 октября 2008. Архивировано из оригинала 23 июля 2015 года.  (Дата обращения: 26 июня 2012)
  • Материалы по фонетике и грамматике японского языка  (рус.). Дата обращения: 20 октября 2008. Архивировано из оригинала 10 октября 2008 года.  (Дата обращения: 8 июня 2010)

Ссылки

В родственных проектах

Читайте также