wiki

Стоунволлские бунты

Стоунволлские бунты, или Стоунволлское восстание (англ. Stonewall riots) — серия беспорядков и спонтанных демонстраций против полицейского рейда, которые начались в ночь на 28 июня 1969 года в гей-баре Стоунволл-инн на Кристофер-стрит (Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк). Эти столкновения часто приводятся в качестве первого случая в истории, когда представители гей-сообщества оказали сопротивление узаконенной государством системе преследования геев. Считается, что бунты стали определяющим событием, ознаменовавшим начало массового движения за соблюдение прав человека в отношении ЛГБТ в США и во всём мире. По словам историка Дэвида Картера, это «было для гей-движения тем же, чем падение Бастилии было для начала Великой французской революции».

Столкновение с полицией. Фотография с первой полосы газеты «New York Post» за 29 июня 1969 года

В 1950—1960-е годы гомосексуалы в США подвергались немалой дискриминации. Ранние правозащитные ЛГБТ-группы стремились доказать, что гомосексуалы могли быть ассимилированы в обществе, и придерживались неконфронтационной стратегии. Однако конец 1960-х годов стал очень остро дискуссионным: он отметился активизацией множества общественных движений, таких как движение чернокожих за гражданские права, феминистское, контркультурное и антивоенное движения. Эта социальная активность вместе с либеральной общественной средой Гринвич-Виллидж оказали катализирующее влияние на Стоунволлские бунты.

В 1960-х годах полицейские рейды на гей-бары в США являлись обычным делом, однако в июне 1969 года полиция быстро потеряла контроль над ситуацией, поскольку около «Стоунволл-инн» собралась толпа, неожиданно оказавшая сопротивление. Это столкновение в последующие дни продолжилось в массовых протестах и беспорядках. В течение нескольких недель жители гей-квартала быстро организовались в группы активистов, концентрирующих усилия на создании мест для геев и лесбиянок, где можно было бы открыто говорить о своей сексуальной ориентации, не боясь при этом быть арестованными.

После Стоунволлских бунтов геи и лесбиянки Нью-Йорка преодолели гендерные, классовые и поколенческие различия, став сплочённым сообществом. В течение шести месяцев были сформированы две правозащитные гей-организации, концентрировавшиеся на активной протестной тактике, и учреждены три газеты для поддержки прав геев и лесбиянок. В течение нескольких лет организации по защите прав гомосексуалов были основаны в США и во всём мире. 28 июня 1970 года в память о бунтах проведены первые манифестации гей-прайда в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго, Сан-Франциско, Атланте и Торонто. Позднее подобные марши были организованы в других городах и странах. Сегодня гей-прайды проводятся ежегодно по всему миру летом (чаще в конце июня)[1].

Содержание

Предпосылки

Положение гомосексуалов в США в XX веке

Американские представители ЛГБТ-сообщества в 1950-х и 1960-х годах столкнулись с более антигомосексуальной правовой системой, нежели геи и лесбиянки в некоторых странах Варшавского договора. В те времена гомосексуальные действия даже между взрослыми людьми по взаимному соглашению, происходящие в частных домах, были уголовным преступлением по всей территории США (за исключением Иллинойса, декриминализировавшего их в 1961 году). В двадцати штатах существовал закон, по которому любого человека можно было задержать по подозрению в гомосексуальности. В штатах Пенсильвания и Калифорния лица, заподозренные в гомосексуальности, могли быть помещены в психиатрическое учреждение на всю жизнь. В попытках вылечить гомосексуализм психиатрами использовались кастрация, аверсивная терапия, гипноз, электросудорожная терапия и лоботомия.[2][3][4]. Гомосексуалы были вынуждены вести двойную жизнь, сохраняя свою личную жизнь в тайне от всех.

После социальных потрясений Второй мировой войны многие люди в США сильно желали «восстановить довоенный общественный порядок и воздержаться от перемен»[5]. Сенатор-республиканец Джозеф Маккарти, вдохновлённый антикоммунистическими настроениями в обществе, начал кампанию по репрессиям против инакомыслящих (коммунистов, социалистов, анархистов и т. д.) в правительстве, армии и других финансируемых правительством США организациях и учреждениях. Среди жертв национальной истерии оказались и гомосексуалы. В частности, заместитель госсекретаря Джеймс Е. Уэбб в своём докладе отмечал, что «у тех, кто участвует в явных извращенных актах, отсутствует эмоциональная устойчивость, присущая нормальным людям». Геев и лесбиянок обвиняли в склонности к преступлениям и угрозе государственной безопасности[6][7]. В ходе этой кампании, в период с 1947 по 1950 годы, 1700 геям и лесбиянкам было отказано в приёме на работу, 4380 людей были уволены из вооружённых сил, 420 человек были уволены из правительственных структур[8][9].

На протяжении 1950—1960-х годов ФБР и полиция составляли списки известных гомосексуальных людей, учреждений, которые были к ним благосклонны, а также их родственников и друзей. Американская почтовая служба следила за адресами, откуда отправлялись материалы гомосексуального характера[8]. Не отставали и органы местного самоуправления: бары, обслуживавшие гомосексуалов, были закрыты, клиенты баров подвергались аресту, а их фотографии на следующее утро печатались в газетах. По приказу чиновников из мэрии производились зачистки кварталов, парков, баров и пляжей для геев. Вне закона стало ношение одежды противоположного пола. Из учебных заведений увольняли педагогов, подозреваемых в гомосексуальности[9]. Тысячи мужчин и женщин подвергались публичным унижениям, физическим преследованиям. Людей увольняли, заключали в тюрьму либо насильно помещали в психиатрические больницы.

В 1952 году Американская психиатрическая ассоциация (АПА) включила гомосексуализм в Руководство по диагностике и статистике психических расстройств в качестве социопатического расстройства личности. Проведя в 1962 году всестороннее исследование гомосексуальности, АПА подтвердила её включение в число расстройств, квалифицировав как патологический страх перед противоположным полом вследствие травмы, полученной в детстве. Эта точка зрения приобрела широкое влияние в медицинской среде[10]. Хотя ещё в 1956 году психолог и сексолог Эвелин Хукер провела исследования, которые показали отсутствие различий в психическом здоровье между гомосексуальными и гетеросексуальными мужчинами[11][12]. Исследования Хукер стали широко известны в медицинском сообществе и принесли ей невероятную популярность в среде геев и лесбиянок. Однако, несмотря на это, гомосексуальность была исключена из списка болезней только в 1973 году, а достижения науки десятилетия оставались достоянием практически только специалистов[13].

«Гомофильное» движение и беспорядки в «Кафе Комптона»

  Мемориальная доска на месте беспорядков в «Кафе Камптона»

В ответ на такое положение вещей независимо друг от друга создаются первые две гей-организации. В 1950 году в Лос-Анджелесе коммунистический активист Гарри Хэй организует Общество Маттачине (англ. Mattachine Society)[14], названного по имени группы актёров французского Театра Масок (фр. Société Mattachine). Сообщество оказывало юридическую и психологическую помощь геям и лесбиянкам, а также проводило просветительскую деятельность[15]. Общество Маттачине требовало от своих членов респектабельности во внешнем виде и благопристойности в поведении, полагая тем самым показать обществу, что геи и лесбиянки являются нормальными людьми, ничем не отличающимися от гетеросексуалов[16][17]. В 1955 году в Сан-Франциско восемь женщин организовали сообщество для лесбиянок Дочери Билитис (англ. Daughters of Bilitis). Изначально сообщество объединяло любительниц танцев, однако впоследствии их цели и методы стали совпадать с Обществом Маттачине[18]. Данное движение получило название «Гомофильного».

Первое противостояние Общества Маттачине и государства произошло в 1953 году, когда Американская почтовая служба отказалась рассылать августовский номер журнала «One», в котором шла речь о равенстве брака. Служба сослалась на то, что журнал имел непристойное содержание. Дело дошло до Верховного суда, который в 1958 году постановил, что журнал «One» может распространяться по почте, так как имеет непрозрачную упаковку[19].

«Гомофильное» движение росло и распространялось по всей стране с запада на восток. Члены организаций чувствовали себя все более смелыми. Первым сообществом на восточном побережье стало основанное Френком Камени Общество Маттачине. Камени был обвинён в гомосексуализме и с позором уволен из армии США. После этого он подал заявление в суд с требованием восстановить его, однако дело он проиграл. Камени впервые стал открыто утверждать, что гомосексуалы ничем не отличаются от гетеросексуалов[20]. Его основной целью стало исключение гомосексуальности из списка психических заболеваний. В 1965 году, вдохновлённый движением за права геев и лесбиянок[21], Камени впервые организовал серию пикетов против дискриминации. Пикеты прошли напротив Белого Дома, а также других правительственных зданий. По времени эти пикеты совпали с растущим числом протестов против войны во Вьетнаме. Такая смелость испугала многих геев, в том числе и часть основателей Общества Маттачине[22][23]. К концу 1960-х годов частота пикетов и столкновений с полицией только возрастала[24].

В то же время в обществе все более открыто стали появляться люди, не отвечающие общепринятым гендерным стереотипам: женственные мужчины и мужественные девушки, а также мужчины и женщины, переодевающиеся в одежду и ведущие образ жизни лиц противоположного пола. Это вызывало крайнее недовольство со стороны Общества Маттачине и Дочерей Билитис, которые продолжали утверждать, что гомосексуалы не должны «выделяться» среди обычных людей[25]. Эти организации считали, что подобное поведение и внешность дискредитирует идею борьбы за свои права и провоцирует аресты.

Первые открытые стычки ЛГБТ-людей с полицией были отмечены ещё в 1959 году[26]. В 1966 году полиция прибыла в Кафе Комптона, чтобы арестовать мужчин за ношение одежды противоположного пола. Локальный конфликт очень быстро перерос в открытое противостояние с хозяевами кафе. Друзья арестованных устроили в кафе настоящий погром. В расход шло все: от тарелок и чашек, до зеркал и окон. На следующую ночь, когда хозяева кафе вставили разбитые окна и зеркала, погром повторился с ещё большей силой. Кафе было практически «стерто с лица земли»[27] И так продолжалось до тех пор, пока арестованных не отпустили. Считается, что этот конфликт ознаменовал собой начало трансгендерного движения в Сан-Франциско[27].

Гринвич-Виллидж

Основная статья: Гринвич-Виллидж

После Второй мировой войны в Нью-Йорке было построено два новых района — Гринвич-Виллидж и Гарлем, в которых селились мужчины и женщины, отслужившие в армии. Вскоре эти районы превратились в анклавы геев и лесбиянок, описанных в газетных публикациях как «коротко подстриженные женщины и длинноволосые мужчины» (нарушавшие гендерные стереотипы). Внутри этих анклавов за следующие два десятилетия образовалась собственная субкультура[28]. Со временем Гринвич-Виллидж стал центром культурной революции. Он стал пристанищем для людей богемы и радикальных политических деятелей, а также одним из центров движения бит-поколения (Джек Керуак, Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз, Дилан Томас) и фолк-рока (The Mamas & the Papas, Боб Дилан, Саймон и Гарфанкел)[29].

В Нью-Йорке открывались многочисленные гей-бары, которые было крайне трудно контролировать[30], и правительство города издало дискриминационный указ о запрете употребления геями алкоголя. К началу 1960-х годов мэр Роберт Вагнер-младший, постоянно выражавший озабоченность имиджем города в рамках подготовки к Всемирной выставке 1964 года, организовал беспрецедентную кампанию по избавлению Нью-Йорка от гей-баров. По всему городу работали переодетые полицейские[31]. Они провоцировали геев на покупку алкоголя и тут же арестовывали их, так как геям было запрещено употреблять алкоголь. В случае же, если геи не желали угощать «новых друзей», полицейские предлагали, что купят алкоголь сами, а потом арестовывали их, но уже по статье «Подстрекательство». В обоих случаях у бара, где происходили аресты, отзывалась лицензия. Полицейские в своём желании «очистить город от геев» доходили до абсурда. Однажды New York Post описала историю ареста в раздевалке спортзала. Переодетый полицейский схватил незнакомца за промежность и начал стонать. Когда человек спросил стонавшего, все ли с ним в порядке, он был тут же арестован[32]. Адвокаты крайне редко брались за подобные дела, так как боялись быть арестованными по подозрению в гомосексуализме[33].

Обществу Маттачине удалось добиться от нового мэра Джона Линдсея прекращения дискриминационной кампании. Облавы на бары сократились, однако «Департамент по контролю за алкоголем» был наделён полномочиями без судебного разбирательства отзывать лицензию у бара, который по его мнению обслуживал геев[34]. Несмотря на высокую плотность гомосексуального населения Гринвич-Виллидж, гей-баров в районе оставалось крайне мало. Ни один из гей-баров не принадлежал непосредственно геям. Все бары находились в собственности и под контролем организованных преступных группировок. Однако им приходилось платить полицейским взятки, чтобы сократить число облав и не потерять свой бизнес[35].

«Стоунволл-инн»

Основная статья: Стоунволл-инн  Стоунволл-инн на карте Гринвич-Виллидж

В 1950-х и 1960-х годах очень немногие заведения приветствовали не скрывающих свою сексуальную ориентацию ЛГБТ-людей. В основном это были гей-бары, при этом их владельцы и менеджеры редко являлись геями. Один из таких баров, «Стоунволл-инн», как и многие подобные заведения, в то время принадлежал мафии[36][37]. Он был популярен среди беднейших и наиболее маргинализированных представителей ЛГБТ-сообщества: драг-квин, трансгендеров, женственных юношей, хастлеров и бездомной молодёжи.

Бар «Стоунволл-инн», расположенный на Кристофер-стрит 51-53, вместе с несколькими другими заведениями города принадлежал семье Дженовезе[36]. В 1966 году трое членов семьи перепрофилировали ресторан «Стоунволл-инн» в гей-бар, инвестировав в него 3500 $. Раз в неделю полицейский забирал конверт с наличными. У «Стоунволл-инн» не было лицензии на продажу алкоголя[38][39], в баре отсутствовал водопровод и стаканы мылись в специальной посудине. Пожарные выходы в баре также отсутствовали[40]. Наркотики в баре продавались свободно, тем не менее «Стоунволл-инн» не пользовался популярностью среди местных хастлеров. Это был единственный бар для геев в Нью-Йорке, где свободно можно было танцевать друг с другом[41], поскольку изначально «Стоунволл-инн» позиционировал себя как танцевальный клуб[42].

С 1969 года всех посетителей бара встречал вышибала, который проверял пришедших через дверной глазок. В первую очередь посетители должны были быть старше 18 лет. Во избежание нежелательных посетителей, а именно переодетых полицейских, которых называли: «Лили Законница», «Алиса в синем платье» и «Бэтти со значком»[43], охранник обычно пропускал только постоянных клиентов, либо людей с ярко выраженной гомосексуальной внешностью. Стоимость двух входных билетов (в выходные дни) составляла $3. Внутри бара билеты можно было обменять на два напитка. В баре располагалось два танцпола, интерьер был окрашен в чёрный цвет, что делало помещение очень тёмным. По периметру бара были развешаны специальные прожекторы. В случае, если в бар прорывалась полиция, прожекторы резко включались. Это было своеобразным сигналом для посетителей[43]. В задней части бара находился так называемый «зал для королев», который посещали мужчины, носившие грим и длинные волосы[44]. Клиентами «Стоунволл-инн» в основном были мужчины, однако и лесбиянки иногда приходили в бар. Возрастной диапазон клиентов составлял от 18 до 30 лет[44][45]. «Стоунволл-инн» очень быстро приобрёл известность за пределами Гринвич-Виллидж[46].

Полицейские рейды по гей-барам проходили в среднем раз в месяц. Многие бары были оборудованы специальными тайниками для хранения алкоголя[36]. Администрация Шестого округа заранее предупреждала руководство бара о намечавшемся рейде, который обычно проводился достаточно рано перед часами пиковой посещаемости, чтобы бар смог вернуться в свой обычный режим работы ночью[47]. Во время рейда в баре зажигали свет, клиенты выстраивались в шеренгу и предоставляли удостоверения личности для проверки. Клиенты бара, у которых не было при себе удостоверения, арестовывались, остальным же позволялось спокойно уйти. Женщины обязаны были носить минимум три элемента женской одежды. В противном случае они арестовывались. При этом сотрудники и руководство баров также подвергались аресту[47].

Беспорядки

Полицейская облава

  Схема бара «Стоунволл-инн»

В субботу 28 июня 1969 года, в 1 час 20 минут ночи, четверо полицейских в штатском, два патрульных полицейских в униформе, а также детектив Чарльз Смит и заместитель инспектора Сеймур Пайн со словами: «Полицейская проверка!» вошли в бар «Стоунволл-инн»[n 1][48] До этого четверо полицейских под прикрытием весь вечер провели в баре, собирая доказательства «непристойного поведения» его клиентов. Оказавшись внутри, полицейские вызвали по телефону подкрепление из шестого участка. По приказу полиции владельцы бара отключили музыку и включили свет. В тот вечер в баре находилось около 200 человек. Клиенты, попавшие под полицейскую облаву и сбитые с толку, попытались скрыться из бара через окна в туалете, однако полиция перекрыла все выходы. Участник тех событий Майкл Фейдер вспоминал: «Все произошло так быстро, что многие просто не успели понять, что произошло. Вдруг, из ниоткуда, появились полицейские, и нам сказали, чтобы все выстроились в шеренгу, приготовились предъявить документы и выйти из бара на улицу»[48].

Облава должна была пройти по стандартной схеме: необходимо было выстроить всех посетителей в шеренгу, проверить их документы, а также проверить настоящий пол клиентов, одетых в женскую одежду, и, если те мужчины, то арестовать их. Среди клиентов были обнаружены мужчины, переодетые в женщин. Однако они отказались ехать в полицейский участок. Вместе с этим мужчины отказались предъявлять свои документы. Полиция решила арестовать всех присутствующих и отдельно поместила трансвеститов в заднюю комнату бара. Трансгендер Мария Риттер, по документам Стив Риттер (мужского пола), вспоминала: «Больше всего я боялась, что меня арестуют. И ещё боялась того, что мое фото в платье моей матери будет опубликовано в газете!»[49] Полицейские постоянно оскорбляли клиентов бара, обстановка постепенно накалялась[50].

Полиция конфисковала весь алкоголь. В общей сложности было изъято 28 ящиков пива и 19 бутылок крепких спиртных напитков[49]. Клиентов, которых не арестовали, выпроводили из бара через переднюю дверь. Однако в ту ночь они не разошлись по домам, как это обычно бывало раньше. Вместо этого они стали собираться на улице перед входом в бар, так что постепенно выросла толпа. В течение нескольких минут около бара собралось около 150 человек.

Когда прибыл первый автозак, инспектор Пайн напомнил, что те, кто находится в толпе, легко могут быть арестованы, поэтому поначалу все они стояли очень тихо[51]. Первыми, под возгласы зевак, стали «грузить» хозяев бара. За ними стали выводить сотрудников бара, которые кричали в толпу лозунги: «Gay power!» (с англ. — «Гей-сила») и «We Shall Overcome!» (с англ. — «Преодолеем!»). Настроение в толпе, реагировавшей поначалу нейтрально, постепенно стало переходить во враждебное[52].

Последняя капля

Все, что я мог видеть, это как люди дрались друг с другом. Я не мог понять точно кто с кем. Но я видел, что яростнее всего дрались трансвеститы…

— Из воспоминаний анонимного участника Стоунволлских бунтов[53]

Свидетельства очевидцев о подробностях того, как начался бунт, отличаются друг от друга. Согласно одним, транссексуал по имени Сильвия Ривьера бросила бутылку в полицейского после того, как он ткнул её своей дубинкой[54]. Другие очевидцы утверждают, что лесбиянка, которую вели к патрульной машине через толпу, оказала сопротивление из-за слишком туго застегнутых наручников, а толпа в знак солидарности отреагировала таким же образом[55]. Вне зависимости от этих различий в свидетельствах очевидно, что в толпе завязалась рукопашная драка, которая быстро добралась и до полицейских.

Полиция пыталась сдерживать толпу. Несколько человек были сбиты с ног, повалены на землю. Воспользовавшись ситуацией, оставшиеся без присмотра арестованные бежали из автозака[n 2][56]. Инспектор Пайн попытался призвать людей к порядку, однако положение окончательно вышло из-под контроля. Толпа попыталась перевернуть полицейский фургон.

Слух о бунте быстро разнёсся по окрестностям, и многие жители близлежащих домов вместе с владельцами соседних баров устремились к месту происшествия. Кто-то в толпе крикнул, что облава на бар была спровоцирована самими хозяевами бара, отказавшимися заплатить полицейским взятку. В ответ кто-то ещё крикнул: «Так давайте мы им заплатим!»[57] В полицейских полетели монеты, банки с пивом, а также кирпичи с соседней стройплощадки. Толпа кричала: «Pigs!» (с англ. — «Свиньи») и «Faggot Cops!» (с англ. — «Копы-педики»). Ошеломлённые такой реакцией толпы, полицейские отступили обратно в бар, захватив с собой при этом случайно попавших «под руку» людей. Фолк-певец и гетеросексуал Дэйв ван Ронк (Dave van Ronk), проходивший мимо бара, был схвачен полицейскими, затащен в бар и там избит[57]. Десять полицейских, а также несколько задержанных при облаве людей, включая случайно попавших ван Ронка и журналиста Говарда Смита, забаррикадировались внутри бара. Атака толпы нарастала. Некоторые попытались поджечь здание. Другие использовали парковочный счётчик в качестве тарана, чтобы выгнать полицейских из помещения на улицу.

Очевидцы тех событий утверждали, что у бунта не было явных зачинщиков или чёткой организации. Всё случилось спонтанно[n 3][56]. Майкл Фейдер вспоминал:

«Мы все вдруг одновременно поняли, что с нас хватит. Никто ни с кем не договаривался. Просто после стольких лет унижений это одновременно пришло в голову всем, кто оказался в ту ночь в том самом месте, и это не было организованным протестом… Все в толпе чувствовали, что обратного пути не будет. Это было последней каплей… Там были разные люди, но всех объединяло одно — нежелание мириться с полицейским беспределом. Мы попытались вернуть себе свободу. Мы стали требовать свободу. И мы больше не собирались прятаться в ночи. Как будто что-то витало в воздухе. Это был дух свободы. И мы поняли, что мы будем бороться за неё. И мы не собирались отступать.»[55]

В здание бара летело всё, что только попадалось под руки: мусорные баки, камни, кирпичи. В ход шли даже коктейли Молотова[n 4][58]. Из толпы доносилось: «Все эти годы вы обращались с нами как с дерьмом? Теперь — наша очередь!». Полиция попыталась разогнать толпу при помощи пожарного гидранта, однако давление в трубе было слишком низким, и вода только раззадорила толпу. Когда протестующие прорвались в бар, их встретили вооружённые полицейские. Обстановка была на пределе. Полицейские целились в протестующих, а те в свою очередь облили бензином барную стойку и подожгли её. Пожар не был допущен подъехавшей пожарной машиной. В общей сложности осада бара длилась 45 минут[59].

Эскалация конфликта

Вы когда-нибудь видели, чтобы педики боролись за свои права? Так вот, времена изменились! В ту ночь мы поняли: хватит с нас этого дерьма. Главным стало желание остановить это дерьмо!

— Из воспоминаний анонимного участника Стоунволлских бунтов[60]

Полиция прислала подкрепление — подразделение под названием «тактическая патрульная группа», которое использовалось для противостояния демонстрациям протеста против войны во Вьетнаме. Подразделение прибыло с целью разогнать толпу. Однако им это не удалось, так как на прибывших посыпался град из камней и других предметов. Боб Келер, гулявший в ту ночь с собакой, вспоминал: «Я видел достаточное число беспорядков, чтобы понять, что „веселье“ дошло до предела. Полицейские были полностью унижены. Такого прежде никогда не было. Они никогда не сталкивались с подобным сопротивлением со стороны, в том числе от переодетых в женское мужчин. Это их разозлило до такой степени, что на их лицах четко можно было прочесть желание убить!»

Полиция попыталась очистить улицы от протестующих. Однако толпа и не думала сдаваться. Собравшиеся открыто насмехались над полицией и распевали на мотив мелодии звуковой заставки популярного в то время детского шоу «The Howdy Doody Show»: «We are the Stonewall girls, we wear our hair in curls, we don’t wear underwear, we show our pubic hairs» (с англ. — «Мы девчонки из Стоунволла, у нас кучерявые волосы, мы не носим нижнего белья, мы показываем всем свои лобковые волосы»)[61]. Журналист из Village Voice Люциан Траскотт написал: «Геи дурачились и танцевали перед полицейскими, а полиция продолжала избивать тех, кто стоял на передовой. Потихоньку она стала оттеснять толпу вниз по Кристофер-стрит к Седьмой авеню»[62].

Один из арестованных, находившийся в тот момент в баре, вспоминал: «Полицейские, охранявшие нас, бросились помогать тем, кто был на улице. И это было не очень хорошо. Мне казалось, что все вот-вот закончится, полицейские вернутся, и мы ответим сразу за всех. Нас просто разорвут на части». Другой очевидец событий той ночи вспоминал: «Мне казалось, что я сошел с ума. С одной стороны полицейские с дубинками, с другой стороны толпа геев, которых всегда считали пародией на мужественность. Это было просто невероятно. Я видел, как на место избитого вставал другой. А полиция продолжала избивать их дубинками. И я стал испытывать настоящую ярость»[63].

Неуправляемая толпа понеслась к Седьмой авеню. Крейг Родвелл, владелец книжного магазина имени Оскара Уайльда (англ. Oscar Wilde Memorial Bookshop), сообщил протестующим о засаде, которую устроила полиция. Протестующие стали останавливать проезжающие машины, опрокинули одну из них, заблокировав Кристофер-стрит. Джек Николс и Лидж Кларк написали в газете «Скру»: «Разгневанная толпа протестующих преследовала полицию с криками: „Хватай их“!»[62].

Стычки с полицией продолжались до 4 утра. На следующее утро многие люди сидели в Кристофер-парке, не веря в то, что произошло. Многие свидетели тех событий вспоминали невероятное спокойствие Кристофер-стрит. Стояла практически гробовая тишина, однако в воздухе по-прежнему чувствовалось напряжение[64]. Многие люди чувствовали, что эта улица теперь по-настоящему их улица[65]. После ночных беспорядков было арестовано 13 человек. Четверо полицейских, также как и неустановленное число протестующих, получили увечья[n 5][66], а «Стоунволл-инн» был практически уничтожен. На следующую ночь инспектор Пайн намеревался закрыть и демонтировать бар[59].

Открытое противостояние

Файл:Stonewall Inn 1969.jpg Стоунволл-инн, сентябрь 1969 года. Надпись в окне: «Мы, гомосексуалы, просим наших людей по возможности помогать поддерживать мирное и тихое поведение в Гринвич-Виллидж. Маттачине»[60].

Во время беспорядков Крэйг Родвелл позвонил в газеты New York Times, New York Post и New York Daily News и сообщил им о том, что происходит. Все три газеты тут же поместили информацию о произошедших событиях. New York Daily News сообщила о беспорядках на первой полосе. Новости быстро распространились по всему району Гринвич-Виллидж. Вокруг событий той ночи стало возникать огромное количество слухов. Одни утверждали, что беспорядки были организованы студентами-активистами; другие — что здесь замешана Партия чёрных пантер. Некоторые вообще утверждали, что беспорядки спровоцировал ревнивый гей-полицейский, чей сожитель втайне от него пошёл развлекаться в «Стоунволл-инн»[67].

Весь день в субботу 28 июня люди приходили смотреть на сожжённый гей-бар. На стенах стали появляться граффити: «Drag power!» (сленг по аналогии с «Gay power!»), «They invaded our rights» (с англ. — «Они попрали наши права»), «Support gay power» (с англ. — «Поддержи гей-силу») и «Legalize gay bars» (с англ. — «Легализация гей-баров»), а также листовки с обвинениями полиции в разграблении сгоревшего бара и надписи: «Мы открыты!»[67][68]

Следующей ночью беспорядки на Кристофер-стрит вспыхнули с ещё большей силой. К «Стоунволл-инн» вернулись многие из тех, кто был здесь прошлой ночью. Но на этот раз к ним присоединились любопытные прохожие и даже туристы[69]. Тысячи людей собрались перед баром, который вновь открылся. На Кристофер-стрит образовалась внушительная пробка. Толпы протестующих окружили автобусы и автомобили, пропуская транспорт, только если пассажиры признавались в том, что они геи, либо высказывали поддержку протестующим[70]. Одна из протестующих, Марша П. Джонсон, поднялась на фонарный столб, откуда скинула на полицейскую машину тяжёлую сумку, разбив лобовое стекло[71]. На улице вновь стали поджигать мусорные баки. Протестантам противостояли более ста полицейских из четвёртого, пятого, шестого и девятого участков. К 2 часам ночи в район беспорядков вновь прибыла «тактическая патрульная группа»[72]. Беспорядки на Кристофер-стрит продолжались до 4 утра[71].

Ухудшение обстановки

Из-за дождя, шедшего в понедельник и вторник, обстановка в Гринвич-Виллидж несколько охладилась. Было замечено несколько случаев небольших стычек полиции и местных жителей, но все они носили локальный характер. Крейг Родвелл и его партнёр Фред Серджент, воспользовавшись образовавшимся затишьем, напечатали и распространили 5000 листовок с требованием: «Убрать мафию и полицейских из гей-баров!». Листовки призывали геев иметь чувство собственного достоинства, бойкотировать «Стоунволл-инн» и другие гей-бары, принадлежавшие мафии, а также оказать общественное давление на мэрию с целью расследования возникшего «полицейского беспредела», который привёл к погромам[73][74].

Не все люди в гей-сообществе были настроены позитивно. Многие пожилые геи, а также члены Общества Маттачине, которые старались всячески поддерживать образ тихого и мирного гея, ничем не отличающегося от рядового гетеросексуала, испытывали открытую неприязнь к проявлениям агрессии и женоподобному поведению мужчин. Рэнди Уикер, участвовавший в первом гей-пикете перед Белым Домом в 1965 году, заявил: «Кричащие „королевы“, выстроившись строем солдат, растоптали все то, что я пытался рассказать людям о гомосексуалах…»[75]

В среду на Кристофер-стрит вновь начались беспорядки после того, как журналисты из «Village Voice» Говард Смит и Люциан Траскотт использовали весьма нелестные выражения, описывая недавние события и его участников: «forces of faggotry» (с англ. — «пидорские силы»), «limp wrists» (с англ. — «вялые запястья») и «Sunday fag follies» (с англ. — «воскресные педо-глупости»)[n 6][76] Толпа угрожала сжечь редакцию. Кроме того, к протестующим примкнуло ещё около 1000 человек. Очередные столкновения, вспыхнувшие в среду вечером, продолжались в течение часа[77] и сопровождались мародерством. В тот вечер было арестовано 5 человек[78][79].

Последствия

4 июля 1969 года Общество Маттачине организовало ежегодный пикет напротив Зала Независимости в Филадельфии. Организаторы пикета Крейг Родвелл, Фрэнк Камени, Рэнди Уикер, Барбара Джиттингс и Кей Лоусен отправились на автобусе из Нью-Йорка в Филадельфию. С 1965 года пикеты были цивилизованными: женщины носили юбки, а мужчины — костюмы и галстуки. Все проходило очень спокойно[80]. Однако в этот раз строгие правила были нарушены, когда две девушки неожиданно взялись за руки. Камени, испугавшись негативной реакции публики, развёл их в разные стороны со словами: «Ничего подобного! Ничего подобного!». После чего около десяти пар взялись за руки. Камени был в ярости, однако, в отличие от предыдущих пикетов, этот шаг привлёк огромное внимание со стороны прессы[81][82]. Участница пикета Лилли Винцента вспоминала: «Было понятно, что все меняется. Люди, которые чувствовали себя угнетенными, теперь почувствовали себя вполне свободно»[81]. После этого пикета Родвел вернулся в Нью-Йорк с намерением изменить порядок вещей. Одним из первых шагов стало планирование «Дня освобождения Кристофер-стрит» (англ. Christopher Street Liberation Day)[83].

Фронт освобождения геев

Основная статья: Фронт освобождения геев

Несмотря на то, что Общество Маттачине существовало с 1950-х годов, многие из их методов казались слишком мягкими для людей, которые были свидетелями прошедших беспорядков[84]. Во время одного из собраний один из руководителей Общества Маттачине предложил участникам быть «дружелюбными и мирными», демонстрируя свой протест зажжёнными свечами. Кто-то из аудитории выкрикнул: «К черту ваш мир! Общество только и ждет от нас этого! Вы считаете, что геи не могут устроить восстание? Так мы покажем вашим задницам мир и дружелюбие!»[85] Вскоре был сформирован Фронт освобождения геев — первая организация, открыто использовавшая слово «гей» в названии, в отличие от Общества Маттачине и Дочери Билитис, а также других «гомофильных» групп, истинные цели которых были скрыты за витиеватыми названиями[86].

Фрэнк Камени и Барбара Джиттингс, работавшие в Обществе Маттачине, смогли по-настоящему оценить рост воинственных настроений после того, как посетили общее собрание вновь образовавшейся организации. Молодой член Фронта потребовал от них сказать, кто они такие и что они здесь делают? Поставленная в тупик Джиттингс пробормотала: «Я гей. Поэтому я здесь»[87]. Фронт заимствовал стратегию и тактику антивоенных демонстрантов, к которым они впоследствии присоединились с целью построения нового американского общества[88]. Однако через четыре месяца Фронт распался из-за того, что члены организации не смогли договориться между собой[89].

Альянс активистов

Основная статья: Альянс гей-активистов

Через шесть месяцев после стоунволлских бунтов активисты начали выпускать общегородскую газету «Gay», поскольку самое либеральное издание в городе «Village Voice» отказалось печатать слово «гей» в рекламе Фронта освобождения геев[90]. В след за газетой «Gay» появились газеты «Come Out!» и «Gay Power!», общий тираж которых за короткий промежуток времени резко поднялся до 25 тыс. экземпляров[91][92].

Встречи членов Фронта были крайне хаотичными. Все чаще собрания уходили от основной темы прав геев. В конце декабря 1969 года несколько человек, побывавших на встрече активистов Фронта, сформировали Альянс гей-активистов. Альянс должен был быть полностью сосредоточенным на вопросах, касающихся геев. Устав Альянса начинался словами: «Мы, свободные гомосексуальные активисты, требуем свободы выражения нашего достоинства и уважения к нам как к людям»[93]. Главным изобретением Альянса стала организация так называемых шок-акций (англ. zap action). Суть такой акции заключалась в следующем: активисты Альянса выслеживали на улице видных политических деятелей и в присутствии прессы, телевидения и сотен зевак своим вызывающим поведением застигали «жертву» врасплох, тем самым требуя от него (неё) признать при всех права геев и лесбиянок. За короткий срок «жертвами» подобных акций стали практически все представители городского совета, в том числе и мэр Нью-Йорка Джон Линдсей, на телевизионную конференцию к которому однажды пришли члены Альянса[94].

Несмотря на стоунволлские бунты, полицейские рейды по гей-барам не прекратились. В марте 1970 года заместитель инспектора Пайна после очередного рейда арестовал 167 человек и закрыл два гей-бара. В числе арестованных оказался аргентинский иммигрант, который, испугавшись того, что он может быть выслан из страны, попытался сбежать из полицейского участка, выпрыгнув со второго этажа. Молодой человек погиб, напоровшись на забор с шипами[95]. Фотографию погибшего молодого человека, висящего на заборе, «New York Daily News» напечатала на первой полосе. Члены Альянса организовали мирное шествие от Кристофер-парка к Шестому участку в память о погибшем[91].

Альянс спонсировал избирательную кампанию мэра Линдси, а также конгрессмена-демократа Эда Коча, который пообещал прекратить набеги на гей-бары в городе[96].

«Стоунволл-инн» просуществовал всего несколько недель после беспорядков. К октябрю 1969 года в районе резко выросла арендная плата, а сам бар был слишком печально известен. В итоге он был закрыт[97].

Гей-прайд

Некоторые были настроены враждебно. Но в основном все аплодировали, когда мимо них проходила высокая красивая девушка с табличкой, на которой было написано: «Я лесбиянка!»

— Из статьи The New York Times о прайд-параде 1970 года[98]

28 июня 1970 в Гринвич-Виллидж отметили первую годовщину стоунволлских бунтов — «День освобождения Кристофер-стрит». Это был первый в истории прайд-парад. Марш оказался в два раза короче запланированного по времени. Такое решение было принято из-за протестных выступлений со стороны некоторых горожан. Разрешение на проведение марша было выдано лишь за два часа до его начала[99]. «The New York Times» написала, что демонстранты заняли всю улицу длиной в 15 кварталов[98].

Одновременно с Нью-Йорком марши в память о стоунволлских событиях состоялись в Лос-Анджелесе и Чикаго[100][101]. В следующем году прайд-парады состоялись также в Бостоне, Далласе, Милуоки, Лондоне, Париже, Западном Берлине и Стокгольме[102]. В 1972 году к городам-участникам присоединились Атланта, Буффало, Детройт, Вашингтон, Майами и Филадельфия[103], а также Сан-Франциско.

Фрэнк Камени вскоре понял смысл перемен, вызванных стоунволскими беспорядками. Гей-активист 1950-х годов был убеждён, что лучший способ жить в мире — убедить гетеросексуалов, что геи ничем не отличаются от них. Когда он и другие активисты пикетировали Белый Дом и Государственный Департамент, их целью было выглядеть, как если бы они могли работать на Правительство США[104]. Десять человек прошли вместе с Камени на первом марше. Позже он заметил: «Когда случились погромы, в стране было пятьдесят-шестьдесят гей-групп. Год спустя их было по крайней мере полторы тысячи. А два года спустя — две с половиной тысячи»[105].

Многие активисты считают, что стоунволлские бунты явились не только днём рождения гей-освободительного движения. Вне всякого сомнения — это был день рождения гей-прайд-движения во всем мире[106].

Значение и влияние

Конфликты и успехи внутри гей-сообщества

Они были детьми, Вы знаете, что Вы можете разрушить им всю жизнь. И Вам плохо, от того, что Вы — часть этой системы. Вы знаете, что они нарушили закон, но КАКОЙ это был закон?.

— Из последнего интервью Сеймура Пайна[107]

После двух лет с момента стоунволлских бунтов в каждом крупном американском городе были организованы группы по защите прав геев и лесбиянок. Подобные группы также открывались в Канаде, Австралии и странах Западной Европы[108]. Люди, присоединявшиеся к активистским движениям, не имели между собой практически ничего общего, за исключением разве что сексуальной ориентации. Среди активистов возникало множество проблем, связанных с различиями в идеологических соображениях, классовой и расовой принадлежности, гендерной идентичности отдельных участников.

Напряжение возрастало и было продемонстрировано во время парада «1973 Stonewall», когда через несколько минут после выступления Барбары Джиттингс, обильно расхваливавшей разнообразие в толпе, феминистка и лесби-активистка Жан О’Лири, поднявшись на сцену, высказалась, что из-за трансвеститов женщины не воспринимаются всерьёз. Во время выступления О’Лири, в котором она утверждала, что трансвеститы специально пародируют женщин ради развлечения и для получения прибыли, Сильвия Ривера и Ли Брюстер вскочили на сцену и закричали: «Вы спокойно ходите в бары благодаря тому, что трансвеститы сделали для вас, а эти сучки говорят нам, чтобы мы перестали быть собой!»[109][110]

О’Лири работала в начале 1970-х над исключением прав трансвеститов из движения за права геев, потому что она чувствовала, что прав трансвеститов было слишком трудно достичь. Сильвия Ривера оставила гей-активизм в 1970-х годах и сосредоточилась непосредственно над вопросами, касающимися трансгендеров и трансвеститов. Тем не менее, разногласия между участниками движения часто сходили на нет после совместных конструктивных разговоров. О’Лири позже сожалела о своей позиции. Во время прайд-парада 1973 года она сказала: «Оглядываясь назад, мне так неловко. Мои взгляды изменились. Ужасно осознавать, что я могла работать над исключением трансвеститов из борьбы за свои права»[110][111].

На протяжении 1970-х годов гей-активисты значительно преуспели. Одним из первых и самых значительных моментов была «шок-акция» в мае 1970 года в Лос-Анджелесе на съезде Американской психиатрической ассоциации. На конференции по модификации поведения, во время фильма, демонстрировавшего использование электрошоковой терапии для уменьшения влечения к своему полу, Моррис Кайт и другие активисты, находившиеся в аудитории, прервали показ фильма криками «Torture!» (с англ. — «Пытки») и «Barbarism!» (с англ. — «Варварство»)[112]. Активисты завладели микрофоном, чтобы объявить, что врачи, которые прописывали такую терапию своим гомосексуальным пациентам, были соучастниками пыток над ними[112]. В декабре 1973 года во многом благодаря усилиям гей-активистов, врачи из АПА единогласно проголосовали за исключение гомосексуализма из Руководства по психическим расстройствам[113][114].

Влияние на гей-субкультуру

В начале 1970-х годов, в связи с набиравшим силу феминистским движением, многие лесбиянки отказывались от стереотипных ролевых моделей буч и фэм, которые были широко распространены в лесбийских барах в 1950—1960-х годах[115]. Лесбиянки-феминистки считали, что ролевая модель «буч» является архаичной имитацией мужского поведения[116]. Некоторые женщины вернулись к ролевым моделям в 1980-х, однако рамки поведения были более гибкими[117].

Писатель Майкл Бронский высказал мнение, что «стоунволлские бунты оказали огромное влияние на гей-литературу. В прошлом в книгах для геев поднималась тема ненависти к себе из-за своей сексуальной ориентации. Многие книги заканчивались печально, зачастую самоубийством главного героя. Писатели изображали геев как глубоко несчастных людей и алкоголиков. Такие книги отошли в прошлое, они перестали переиздаваться и утрачены для последующих поколений»[118]. Бронский пишет: «Гей-освобождение было молодёжным движением, чьё ощущение истории определялось в значительной степени неприятием прошлого»[119].

Воздействие на общество

  Полицейский и его бойфренд на гей-параде

События в ночь на 28 июня 1969 года не были первым случаем, когда гомосексуалы давали отпор полиции[120]. Тем не менее, некоторые обстоятельства той ночи сделали беспорядки на Кристофер-стрит запоминающимися. Бунт начался непосредственно напротив редакции «Village Voice», что позволило в короткий срок мобилизовать большое количество представителей гей-сообщества и сплотить их. К тому же узкие кривые улицы Гринвич-Виллидж дали мятежникам преимущество перед полицией[103]. Но наиболее значительным обстоятельством стало празднование «Дня освобождения Кристофер-стрит», которое положило начало ежегодным прайд-парадам по всему миру[103].

Середина 1990-х годов была ознаменована включением в рамки гей-сообщества бисексуалов, которые впервые участвовали в Вашингтонском марше 1993 года. Трансгендеры же по-прежнему оставались изгоями в гей-сообществе[121]. В 1994 году в 25-ю годовщину стоунволлских бунтов в Нью-Йорке прошёл знаменитый прайд-парад «Stonewall 25», в котором участвовало более миллиона человек[122]. Тем временем трансгендеры во главе с Сильвией Ривера провели свой альтернативный марш в знак протеста против игнорирования трансгендерных людей[1]. За последнее десятилетие прайд-парады стали приобретать все более массовый характер. В большинстве крупных мировых городов ежегодно проводятся свои прайд-парады[1].

В июне 1999 года Министерство внутренних дел США присвоило зданию по адресу Кристофер-стрит 51-53 звание Национального исторического памятника. На церемонии открытия мемориальной доски заместитель министра внутренних дел Джон Берри заявил: «Пусть это здание вечно помнит, что здесь, на этом месте мужчины и женщины выстояли, выстояли достойно, для того, чтобы мы помнили, кто мы есть, работали там, где мы хотим, жили там, где мы хотим и любили тех, кого желают наши сердца»[123].

1 июня 2009 года президент Барак Обама объявил июнь Месяцем Гордости геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров[124]. Празднование 40-й годовщины беспорядков на Кристофер-стрит дало журналистам и активистам повод задуматься о том прогрессе, который был достигнут с 1969 года. Фрэнк Рич из New York Times отметил, что в США не существует федерального законодательства, способного защитить права геев-американцев. Два года спустя здание «Стоунволл-инн» стало местом проведения торжеств по случаю принятия Легислатурой Нью-Йорка закона, разрешающего однополые браки, который был подписан Губернатором Эндрю Куомо 24 июня 2011 года[125].

Стоунволлские бунты в культуре

  • «Стоунволл» — основанная на мемуарах историка, профессора Нью-Йоркского университета Мартина Дубермана, драма 1995 года, снятая британским режиссёром Найджелом Финчем.
  • «Стоунволлское восстание» — документальный фильм 2010 года, основанный на книге Дэвида Картера «Стоунволл: беспорядки, вызвавшие гей-революцию».
  • «Стоунволл» — драма 2015 года, снятая американским режиссёром Роландом Эммерихом.

Примечания

Комментарии

  1. ↑ В отличие от обычной проверки, когда все были в курсе в какой день и во сколько она пройдёт, на этот раз сотрудники бара не были предупреждены. Спустя несколько дней после бунтов, один из хозяев бара заявил, что проверка в тот роковой вечер была инициирована Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табачной продукции и огнестрельного оружия. И что, якобы, под прикрытием борьбы с фальсифицированным алкоголем, бюро хотело узнать от хозяев бара имена богатых клиентов.
  2. ↑ Из воспоминаний свидетеля тех событий Морти Манфорда: «Вне всяких сомнений арестованых сотрудников бара сознательно оставили без присмотра. Я полагаю, что между хозяевами бара и местным управлением полиции была какая-то связь и они не хотели арестовывать этих людей».
  3. ↑ Через несколько лет после стоунволлских бунтов, выдвигалась теория, что бунты были спровоцированы смертью гей-иконы Джуди Гарленд неделей ранее 22 июня 1969 года. Однако свидетельств связи двух событий не было обнаружено. Сильвия Ривера вспоминала: «Я была на похоронах Джуди в пятницу 27 июня. Я была так расстроена, что вообще не хотела выходить из дома в тот вечер, но потом передумала». Боб Колер, разговаривая с бездомными с Шеридан Сквер, позже вспоминал: «Когда люди говорят о том, что бунты были связаны со смертью Джуди, меня это начинает выводить из себя. Этим парням на улице смерть грозит каждый день. Им было по четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать лет и им нечего было терять. Джуди Гарланд же была любимицей геев среднего класса. И я очень сильно расстраиваюсь, когда люди пытаются упрощать всё».
  4. ↑ Из воспоминаний анонимного свидетеля: «Ривере дали в руки коктейль Молотова. Она поняла, что это, только потому, что видела его в новостях по телевизору. Она спросила, что с ним делать? И какой-то парень сказал, что он его подожжёт, а она должна его бросить. Она сказала, хорошо, зажигай, я уже бросаю, потому что не хочу, чтобы он взорвался у меня в руках.»
  5. ↑ Одному из протестующих понадобилось срочно наложить швы на порванное колено. Другому дверью от полицейского автомобиля оторвало два пальца. Свидетели утверждали, что чем моложе и женственней выглядел мужчина, тем сильнее его избивали.
  6. ↑ Писатель и историк Эдмунд Уайт утверждал, что авторы той статьи, Смит и Траскотт, пытались выставить себя в более гетеросексуальном свете за счёт оскорблений в адрес гомосексуалов.

Сноски

  1. ↑ 1 2 3 Stein, «Pride Marches and Parades», 2004.
  2. ↑ Carter, 2004, с. 15.
  3. ↑ Katz, 1976, с. 181—197.
  4. ↑ Adam, 1987, с. 60.
  5. ↑ Adam, 1987, с. 56.
  6. ↑ Edsall, 2003, с. 277.
  7. ↑ Adam, 1987, с. 58.
  8. ↑ 1 2 Edsall, 2003, с. 278.
  9. ↑ 1 2 Adam, 1987, с. 59.
  10. ↑ Edsall, 2003, с. 247.
  11. ↑ Edsall, 2003, с. 310.
  12. ↑ Marcus, 2002, с. 58—59.
  13. ↑ Кон И. С. Лики и маски однополой любви: Лунный свет на заре. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : ACT, 2003. — 576 с. — ISBN 5-17-015194-2.
  14. ↑ Marcus, 2002, с. 24—25.
  15. ↑ Adam, 1987, с. 62—63.
  16. ↑ Adam, 1987, с. 63—64.
  17. ↑ Marcus, 2002, с. 42—43.
  18. ↑ Gallo, 2006, с. 1—5; 11.
  19. ↑ Marcus, 2002, с. 47—48.
  20. ↑ Marcus, 2002, с. 80—88.
  21. ↑ Adam, 1987, с. 71.
  22. ↑ Marcus, 2002, с. 105—108.
  23. ↑ DiGuglielmo, Joey. «Steps to Stonewall» // Washington Blade. — 5 июня 2009.
  24. ↑ Adam, 1987, с. 72—73.
  25. ↑ Stryker, Susan. «Transgender History, Homonormativity, and Disciplinarity» // Duke University : Radical History Review. — 2008. — С. 145—147.
  26. ↑ Faderman and Timmons, 2006, с. 1—2.
  27. ↑ 1 2 Boyd, «San Francisco», 2004, с. 71—78.
  28. ↑ Edsall, 2003, с. 253—254.
  29. ↑ Adam, 1987, с. 68—69.
  30. ↑ Edsall, 2003, с. 255—256.
  31. ↑ Carter, 2004, с. 29—37.
  32. ↑ Carter, 2004, с. 46.
  33. ↑ Duberman, 1993, с. 116—117.
  34. ↑ Carter, 2004, с. 48.
  35. ↑ Duberman, 1993, с. 181.
  36. ↑ 1 2 3 Duberman, 1993, с. 183.
  37. ↑ Carter, 2004, с. 79—83.
  38. ↑ Duberman, 1993, с. 185.
  39. ↑ Carter, 2004, с. 68.
  40. ↑ Carter, 2004, с. 80.
  41. ↑ Duberman, 1993, с. 182.
  42. ↑ Carter, 2004, с. 71.
  43. ↑ 1 2 Duberman, 1993, с. 187.
  44. ↑ 1 2 Duberman, 1993, с. 189.
  45. ↑ Deitcher, 1995, с. 70.
  46. ↑ Carter, 2004, с. 74.
  47. ↑ 1 2 Duberman, 1993, с. 192—193.
  48. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 137.
  49. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 142.
  50. ↑ Carter, 2004, с. 141.
  51. ↑ Carter, 2004, с. 147.
  52. ↑ Carter, 2004, с. 147—148.
  53. ↑ Carter, 2004, с. 174.
  54. ↑ Duberman, 1993, с. 192.
  55. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 160.
  56. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 154.
  57. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 156.
  58. ↑ Deitcher, 1995, с. 67.
  59. ↑ 1 2 Teal, 1971, с. 3.
  60. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 143.
  61. ↑ Teal, 1971, с. 5.
  62. ↑ 1 2 Teal, 1971, с. 6.
  63. ↑ Carter, 2004, с. 178.
  64. ↑ Carter, 2004, с. 180.
  65. ↑ Carter, 2004, с. 181.
  66. ↑ Duberman, 1993, с. 202.
  67. ↑ 1 2 Teal, 1971, с. 4.
  68. ↑ «Police Again Rout Village Youths: Outbreak by 400 Follows a Near-Riot Over Raid» (англ.) // The New York Times. — 30 июня 1969. — P. 22.
  69. ↑ Carter, 2004, с. 184.
  70. ↑ Carter, 2004, с. 186.
  71. ↑ 1 2 Duberman, 1993, с. 204—205.
  72. ↑ Carter, 2004, с. 191.
  73. ↑ Duberman, 1993, с. 205.
  74. ↑ Teal, 1971, с. 8—9.
  75. ↑ Duberman, 1993, с. 206—207.
  76. ↑ Truscott, Lucian. Gay Power Comes to Sheridan Square // The Village Voice. — 3 июля 1969. — С. 1.
  77. ↑ Carter, 2004, с. 205.
  78. ↑ Duberman, 1993, с. 208—209.
  79. ↑ Carter, 2004, с. 203—205.
  80. ↑ Marcus, 2002, с. 105—107.
  81. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 216—217.
  82. ↑ Duberman, 1993, с. 210.
  83. ↑ Duberman, 1993, с. 211.
  84. ↑ LaFrank, 1999, с. 17.
  85. ↑ Teal, 1971, с. 19.
  86. ↑ Clendinen, 1999, с. 31.
  87. ↑ Marcus, 2002, с. 136.
  88. ↑ Duberman, 1993, с. 216.
  89. ↑ Carter, 2004, с. 220—221.
  90. ↑ Clendinen, 1999, с. 40.
  91. ↑ 1 2 Carter, 2004, с. 242.
  92. ↑ Duberman, 1993, с. 235.
  93. ↑ Clendinen, 1999, с. 50—51.
  94. ↑ Carter, 2004, с. 245—246.
  95. ↑ Carter, 2004, с. 238—239.
  96. ↑ Teal, 1971, с. 106—108.
  97. ↑ Carter, 2004, с. 252.
  98. ↑ 1 2 Fosburgh, Lacey. «Thousands of Homosexuals Hold A Protest Rally in Central Park» // The New York Times. — 29 июня 1970. — С. 1.
  99. ↑ Clendinen, 1999, с. 62—64.
  100. ↑ Duberman, 1993, с. 278—279.
  101. ↑ De la Croix, Sukie (2007). Gay power: A History of Chicago Pride, «Chicago Free Press».
  102. ↑ LaFrank, 1999, с. 20.
  103. ↑ 1 2 3 Armstrong, Elizabeth A., Crage, Suzanna M. «Movements and Memory: The Making of the Stonewall Myth» // American Sociological Review. — октябрь 2006. — № 71 (5). — С. 724—752. — doi:10.1177/000312240607100502.
  104. ↑ Cain, 2007, с. 91—92.
  105. ↑ Carter, 2004, с. 251.
  106. ↑ LaFrank, 1999, с. 21.
  107. ↑ American Experience documentary series: Stonewall Uprising, Public Broadcasting Service, 2010
  108. ↑ Adam, 1987, с. 82.
  109. ↑ Clendinen, 1999, с. 171—172.
  110. ↑ 1 2 Duberman, 1993, с. 236.
  111. ↑ Marcus, 2002, с. 156.
  112. ↑ 1 2 Williams & Retter, 2003, с. 121.
  113. ↑ Marcus, 2002, с. 146—147.
  114. ↑ Cain, 2007, с. 65.
  115. ↑ Adam, 1987, с. 94.
  116. ↑ Faderman, 1991, с. 232.
  117. ↑ Faderman, 1991, с. 210, 266.
  118. ↑ Bronski, 2003, с. 16.
  119. ↑ Bronski, 2003, с. 12.
  120. ↑ Witt, 1995, с. 210.
  121. ↑ Schalger, 1997, с. 22—23.
  122. ↑ LaFrank, 1999, с. 22.
  123. ↑ Dunlap, David. «Stonewall, Gay Bar That Made History, Is Made a Landmark» // The New York Times. — 26 июня 1999.
  124. ↑ Lesbian, Gay, Bisexual, and Transgender Pride Month, 2009, The White House (1 июня 2009).
  125. ↑ Zraick, Karen (25 июня 2011). NY legalizes gay marriage 42 years after Stonewall «Yahoo!»

Литература

Ссылки

Читайте также