Обсуждение:Черносотенцы

Кто поставил шаблон о ненейтральности, прошу представиться и аргументировать, чтобы было вполне ясно, с какого конца браться за приведение статьи к нейтральному виду. —Mithgol the Webmaster 06:39, 20 августа 2006 (UTC)

Необоснованный откат моей правки. Я вернула. Просба объяснить в чем неграмотность. Я лишь добавила словарные определения, а Иоанн Кронштадский освящал знамя Союза Русского народа и входил в его правление. Лучше обсуждать, чем воевать.Участница Lamerkhav

Oбъясняем:

• «Под словом «черносотенцы» обычно осознается как сознание ругательство».

  — грамотно?

• «В Чёрную Сотню 1905-1917 годов входили Святые: протоиерей Иоанн Кронштадтский, Митрополит Тихон (будущий патриарх), Митрополит Киевский Владимир, Архиепископ Андроник Никольский, протоиерей Иоанн Восторгов, св. Иоанн Кронштадский, всего не менее 500 новомучеников и исповедников Российских».

  — перебор.

— kcmamu 22:04, 1 сентября 2006 (UTC)

Спасибо. Исправим. А чего это Вы о себе во множественном числе?Участница Lamerkhav

А почему убрали про события 1905 гпода. Я вернула.

Участница Lamerkhav 18 октября 2006

Историческая часть статьи действительно неоднозначна. Для примера приведу статью к.ф.н., историка В.Ю.Даренского (просьба: статью после ознакомления убрать, т.к. разрешения на публикацию у меня нет, печаталась она в научном сборнике)

АРХИЕПИСКОП АНТОНИЙ ХРАПОВИЦКИЙ – ИДЕОЛОГ ПРАВОСЛАВНО-ПАТРИОТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ ВОЛЫНИ НАЧАЛА ХХ ВЕКА

Многогранная личность владыки Антония (Храповицкого), в начале XX века архиепископа Волынского (1902-1914) и Харьковского (1914-1917), Митрополита Киевского и Галицкого (с 1918 г.), первого предстоятеля Русской Православной Церкви за границей, одного из крупнейших богословов начала XX века, представляет собой яркий пример симфонии церковного служения и гражданского подвига. В частности, деятельность владыки Антония в качестве организатора и идеолога православно-патриотических организаций Волыни в период 1905-1914 годов интересна прежде всего тем, что способствовала весьма яркому и однозначному выражению национального и политического самосознания населения этого края. Тот факт, что это самосознание в названный период было, во-первых, еще всецело русским, а во-вторых, консервативно-монархическим, – чрезвычайно «неудобен» современной украинской историографии (так же, как до этого и советской), и поэтому остается в забвении или подвергается замалчиванию. Известный публицист и политический деятель В.В.Шульгин в своих мемуарах рассказывает о том, как в 1909 году на встрече с Николаем II делегация от Волынской губернии во главе с архиепископом Антонием (Храповицким) и архимандритом Почаевской лавры Виталием (Максименко) преподнесла Царю книги со списками членов «Союза Русского народа», в которые записались более миллиона (!) человек, то есть, по сути, почти всё взрослое мужское население Волыни. Сам В.В.Шульгин, также входивший в состав делегации, свидетельствовал, что запись в эти организации имела характер стихийного народного движения протеста против революции, и добавлял: «Миллион волынцев сказали в тот день Царю, что они не «украинцы», а русские, ибо зачислились в Союз русского народа» [10, 245]. Характерно, что из общего числа членов православно-патриотических организаций Российской Империи, почти две трети (около двух миллионов человек!) приходилось именно на территории современной Украины, а не Великороссии. Столь высокий уровень русского национально-религиозного сознания среди населения юго-западных губерний Империи и был, как считают некоторые исследователи (Н.Стороженко, Н.Ульянов, К.Фролов и др.), главной причиной их идеологической «украинизации» большевиками, ставившими в 1920-30-х годах стратегическую цель искоренения русского национального самосознания путем насаждения этнических республик в соответствии с классическим принципом «разделяй и властвуй». С этой же целью ими был подхвачен и всячески внедрялся в массовое сознание еще дореволюционный миф об этих организациях как о «погромщиках», полная лживость которого давно доказана серьезными историками, а также станет очевидной из тех свидетельств владыки Антония, которые будут рассмотрены нами далее. В основе мифа о «черной сотне» (таково, как известно, общее название целого ряда православно-патриотических организаций, возникших в ответ на революционный бандитизм 1905 года) лежит лживое утверждение, что основной их деятельностью якобы были погромы еврейского населения. В действительности же не известно ни единого факта погрома, организованного какой-либо из этих организаций. Более того, эти организации возникают только с ноября 1905 года – уже после того, как погромы практически закончились. Еще более того, они и закончились именно благодаря восстановлению порядка стихийно возникшими народными дружинами и разгону ими «революционных» банд ( без их помощи государству пришлось бы восстанавливать гражданский мир намного дольше, и крови пролилось бы намного больше). Предреволюционный историк социал-демократ В. Левицкий (Цедербаум), который исследовал эту проблему «по горячим следам» и которого в силу его политической и национальной принадлежности уж никак нельзя считать апологетом черносотенцев, вынужден был признать, что деятельность, последних в основном «ограничивалась устройством замкнутых членских собраний» [6, 392]. А то, что выходило за рамки «замкнутых членских собраний», отражено, например, в официальном заявлении «Союза русского народа» от 10 ноября 1905 года, в котором сообщается следующее: «Союзу русского народа в лице его главного совета и местных отделов до сего времени приходилось прилагать немалые усилия к тому, чтобы предотвратить проявления дикого насилия и самосуда со стороны угнетенного евреями и крайне негодующего населения, особенно в Юго-Западном крае [так тогда официально назывались земли нынешней Украины – Авт.], и таким образом евреи в некоторых случаях обязаны мирным исходом недоразумений исключительно сдерживающему влиянию Союза русского народа» [курсив наш – Авт.] [Цит. по: 5, 108-109]. В том, что сказанное полностью соответствует истине, можно убедиться, сопоставляя с живыми свидетельствами владыки Антония, которые будут приведены ниже. Особо показателен тот факт, что если революционеров в годы так называемой «первой русской революции» погибло около двух тысяч, евреев – около тысячи, то простых людей, не причастных ни к тем, ни к другим – около 20 тысяч! [5, 109] Так кто же кого «громил»? Ответ очевиден: громили в первую очередь само коренное население страны – всех тех, кто активно сопротивлялся темным силам бандитской Революции. К сожалению, современные историки и идеологи продолжают в чисто «большевистском духе» и даже в тех же самых выражениях, что и В.Ленин, всячески ругать «шовинистическую черную сотню». Весьма показательны уже сами названия статей в «Украинском историческом журнале», касающихся данной темы: В.М.Волковинский «Организации великорусских шовинистов в Украине в начале XX ст.», В.Б.Любченко «Теоретическая и практическая деятельность российских националистических организаций в Украине (1908-1914 гг.)» [3; 7]. Хотя в названных публикациях есть интересная информация, но в целом они имеют крайне предвзятый характер. А сама трактовка этих организаций как «великорусских» просто комична, поскольку большая часть их членов проживала на Волыни и Подолье – т.е. западной Украине и состояла из местных крестьян и мещан. Кроме того, для современных историков весьма характерно принципиальное замалчивание факта общенародной поддержки православно-патриотических организаций, благодаря которой их численность на порядок превосходила численность всех политических партий того времени, вместе взятых! Деятельность архиепископа Волынского Антония во многом проливает свет на подлинную природу и цели этих организаций. Антоний, будущий митрополит Киевский и Галицкий, происходил из старинного русского дворянского рода Храповицких, Новгородской губернии. Родился он 17 марта 1863 года, и при крещении получил имя Алексий. В период учебы в Санкт-Петербургской гимназии в четырнадцать лет получил разрешение участвовать в архиерейских богослужениях в качестве чтеца и читал преимущественно в Исаакиевском соборе. С ним общался в последние годы жизни Ф.М.Достоевский, поэтому ряд исследователей его творчества считают Алексея Храповицкого прототипом Алеши Карамазова. Окончив духовную семинарию и академию, принял монашеский постриг с именем Антоний и начал служение преподавателя-богослова. В 1889 году был назначен ректором Московской Духовной академии, в 1894 году переведен в Казанскую Духовную академию на ту же должность. В 1890-1894 годах 27-летний архимандрит Антоний открыто выступает в печати в защиту Православной Церкви, главным образом, от нападок со стороны Л.Н.Толстого. Обличения Антонием толстовской ереси были компетентны и убедительны, вследствие чего сам Толстой пожелал познакомиться со своим оппонентом, и архимандрит Антоний посетил его в доме в Москве, провёл со Львом Николаевичем несколько часов в дружеской беседе и заручился обещанием Толстого посетить его в Свято-Троицкой лавре. Впрочем, своего обещания Толстой не исполнил. Тем не менее, он с доброжелательством отзывался о критических замечаниях архимандрита Антония и говорил: «Меня понимает только о. Антоний» [4]. С 1900 года началась архипастырская деятельность владыки. Он был назначен на кафедру в Уфу, а в 1902 году епископ Антоний был переведен на Волынскую кафедру, являвшуюся форпостом России на западе, где он прослужил до 1914 года. На Волыни он с первых же дней повел церковную жизнь самым энергичным образом, в особенности пользуясь Почаевской Лаврой как духовным центром. Там его ближайшим помощником и близким к простому народу вождем был архимандрит Виталий (Максименко), впоследствии Восточно-Американский архиепископ. Волынь помнила своего удивительного архиерея вплоть до самой его блаженной кончины за границей. «Известно, – писал один из его современников, – что когда в начале 30-х годов пронесся слух, что из Югославии на Волынь, возможно, приедет УІитрополит Антоний, то волыняки просили передать ему, что только бы он доехал до границы, а там они уже сами на руках донесут его до Почаева. Нередко старые священники отказывались менять обветшавшие свои антиминсы только потому, что они были подписаны Архиепископом Антонием» [Цит. по: 8, 84]. Период деятельности владыки Антония, несомненно, составляет одну из светлых страниц многовековой истории Волынской епархии. Вступая в управление этой епархией, владыка Антоний прежде всего постарался подобрать и привлечь к себе опытных и воодушевлённых работников из среды своих учеников-академистов. Этим он оживил проповедничество, воспитание в семинарии и духовных училищах, миссионерство. В Почаевской Лавре он возродил иноческий подвижнический дух и укрепил её влияние на народ, организовал при лавре типографское братство, которое развило широкую просветительскую деятельность с помощью общедоступных народных изданий. Все средства, которые архиепископ Антоний получал от Почаевской Лавры, он раздавал на дела милосердия: по присылаемым вл. Антонием адресам Лавра рассылала деньги бедным студентам, больным священникам, их вдовам и т.д. К особым заслугам владыки относят успешные труды по возрождению Православия на землях Австро-Венгрии, населенных русинами (Константинопольский патриарх сделал его своим экзархом в Галиции и на Карпатской Руси), восстановление в Овруче разрушенного в XV веке Васильевского собора, построение в Почаевской Лавре Теплого собора в стиле Троицкого собора Свято-Сергиевской лавры и многое другое, в первую очередь его общественную деятельность. В 1912 году епископ Антоний был возведен в сан архиепископа и назначен в число постоянных членов Св. Синода. В 1914 году архиепископ Антоний был переведен в Харьков. Здесь он, помимо прочего, написал критическую статью на популярную среди интеллигенции книгу Э.Ренана о Христе, в которой обличил её внутренние противоречия и легкомыслие. После государственного переворота в 1917 году, под влиянием революционных элементов, владыка решил уйти из Харьковской епархии. Он отправился в Валаамский монастырь, намереваясь посвятить остаток своей жизни богословско-литературной деятельности. Отсюда он прибыл в Москву на Всероссийский церковный Собор как представитель от ученого монашества. В то же время епархиальное собрание в Харькове вновь переизбрало владыку на местную кафедру, и его возвращение в Харьков было триумфальным. Архиепископ Антоний естественным образом оказался одним из самых влиятельных членов Собора, отстаивавшим идею восстановления Патриаршества. Как известно, архиепископ Антоний и получил при выборах Патриарха статистическое большинство голосов, но меньше 2/3, и, таким образом не мог считаться избранным без жребия, а жребий пал на Московского митрополита Тихона (Белавина). 25 января ст. стиля в Киево-Печерской Лавре большевиками был убит митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Архиепископ Харьковский Антоний в те дни находился в Житомире, а в Киев приехал сразу после его убийства, рискуя точно так же быть убитым в любой момент. Вскоре пришли немецкие оккупационные войска и в апреле установили марионеточное правительство «гетмана», бывшего русского генерала П.Скоропадского (фамилия оказалась пророческой). Благодаря моменту, в Киеве был собран окружной Собор, который избрал на место святителя-мученика владыку Антония новым митрополитом. Выборы были немедленно утверждены Патриархом, вл. Антоний вступил в управление митрополией, несмотря на агрессивные попытки украинских шовинистов из правительства «гетмана» этому воспрепятствовать. С приходом в Киев банд С.Петлюры (этот момент хорошо, с документальной точностью отражен в романе М.Булгакова «Белая гвардия») владыка был арестован 4 (17) декабря 1918 г. Перед самым арестом митрополит успел собрать всех епископов только что закончившегося Собора и с ними подписать обязательство верности Русской Церкви во избежание раскола, к которому призывали еще более обнаглевшие «самостийники». Арестованных архиереев держали в самых тяжелых условиях, а затем отправили в Галицию в униатский монастырь г. Бучача, где они пробыли под арестом восемь месяцев. Плодом восьмимесячного вынужденного отдыха митрополита Антония стали «Опыт православного христианского катехизиса», статья «Учение Церкви о Святом Духе» и др. Особое место в этом ряду занимает книги «Не должно отчаиваться. Словарь к творениям Достоевского» и «Исповедь», которые недавно переизданы небольшим тиражом [1; 2]. В первой из них святитель предпринял глубокий опыт осмысления современных ему трагических событий двух русских революций и гражданской войны сквозь призму пророческих произведений великого писателя. Во второй доступно, но очень глубоко изложил духовное искусство покаяния. Показательно, что эти книги писались под впечатлением и на фоне еще не закончившихся кровавых событий – тем самым, указывая подлинный путь преодоления Смуты.По требованию государств Антанты владыка был освобождён из-под ареста и вновь возвратился в Киев. Отсюда он отправился на территорию, контролируемую Добровольческой армией, в город Новочеркасск, где и стал во главе высшего церковного управления. После эвакуации из Новороссийска владыка был вывезен на Афон. Затем, по просьбе генерала Врангеля, вновь возвратился в Крым, продолжая вдохновлять войска на борьбу с большевиками. По эвакуации из Крыма владыка прибыл в Константинополь, откуда вскоре был приглашен сербским патриархом Димитрием в Югославию, в которой прожил 15 лет, возглавляя церковную жизнь Русского Зарубежья вплоть до своей блаженной кончины в 1936 году. Богословско-научная и литературная деятельность митрополита Антония обширна и многообразна. Им были написаны многочисленные исследования по богословию, а также большой ряд статей философского и критического содержания. Среди последних материалов значительный интерес представляет его переписка с Н.А.Бердяевым, одним из крупнейших философов XX века, первоначально опубликованная в газете «Колокол» (1909. – № 1045. – 3(16) сентября. – С. 2-3; № 1046. – 4(17) сентября. – С. 2-3) и представляющая собой ценный источник по истории православно-патриотических организаций. Она началась с открытого письма владыки авторам сборника «Вехи», в котором известные философы сделали обстоятельную критику антинародной и антиправославной природы русской интеллигенции, «обратились, – отметил вл. Антоний, – к обществу с призывом покаяния, с призывом… к единению с народом, к завещаниям Достоевского и славянофилов». В свою очередь, авторам «Вех», с одной стороны, понравилась поддержка авторитетного архиерея, но с другой стороны, Н.А.Бердяев в ответном письме стал обвинять его в «погромах» и «черносотенстве». Владыку возмутил не столько сам факт голословных обвинений, сколько то, что «веховцы», действительно стремящиеся к пониманию народа, как оказалось, не имеют представления о реальной «черной сотне» и вполне верят лживым сплетням, распространяемым о ней в продажной либеральной прессе. И в своем ответном письме Волынский архиепископ дал развернутый, хорошо аргументированный ответ. По поводу отношения «Союза русского народа» к погромам он пишет буквально следующее [далее в цитируемых текстах курсив наш – Авт.]: «О евреях я говорил и отпечатал поучение 1903 году (против погромов), благодаря которому на Волыни не было в том году погромов, облетевших весь юго-западный край; в 1905 году на 6-й неделе Великого поста евреи расстреливали за Житомиром портреты Государя и были за это побиты жителями предместья; за день до Вербной субботы прибыл я из Петербурга и на Страстной седмице сказал опять речь против погрома, готовившегося в первый день Пасхи. Погром этот не состоялся, и лишь после убийства еврейским наймитом популярного пристава Куярова в Фомино воскресенье вечером, когда я выезжал из Житомира в Петербург, начались драки с евреями, которые потом говорили, что «правительство нарочно вызвало нашего архиерея в Петербург, потому что пока он был в городе, то нас не били»; в 1907 году я напечатал в газете, а потом выпустил брошюрой статью «Еврейский вопрос и Св. Библия», которую теперь переиздаю на еврейском жаргоне. Все это, однако, не мешает либералам обо мне печатать, что я хожу с крестными ходами для возбуждения погромов. Между тем всякие погромы прекратились на Волыни с тех пор, когда образовался «Почаевский союз русского народа» в 1906 году» [9, 356]. По поводу самих обвинений со стороны Н.А.Бердяева владыка пишет: «Запрос предложен духовенству в форме довольно обидной: зачем оно в большинстве благоволило к «Союзу русского народа», который есть преступное служение ненависти, злобе и убийствам? Выходит, что такая характеристика «Союза» общепринятая, что мы погрешаем не тем, что не можем раскусить преступного и противохристианского значения «Союза», но участвуем в этом отвратительном деле сознательно… Мои отношения к русскому «Союзу» скрепились избранием меня в почетные председатели «Почаевского союза русского народа», насчитывающего полтора миллиона членов. Что же это за «Союз»? Читающее общество, и печать, и вы, многоуважаемый Николай Александрович, ничего об этом не знаете, хотя, простите, изощряетесь в грозных прощениях. Я вам отвечу. Это есть первое и единственное пока во всей России чисто народное, мужицкое, демократическое учреждение. Ведь все толки в печати, и в Думе, и в Государственном Совете, и на митингах, все сентименты и ламентации о народе ведь это сплошное лицемерие. До народа у нас нет никому дела. Вся наша революция, и конституция, и четыреххвостка, и все свободы – все это дело господское, господский спор, господская забава. «Оставьте этот спор славян между собою, домашний старый спор», замените слово «славян» словом «господ» или «интеллигентов» – и двустишие Пушкина найдет себе полное применение ко всей нашей и политической, и литературной жизни» [9, 359]. В подтверждение сказанного владыка Антоний приводит конкретный пример личности архимандрита Почаевской лавры Виталия (Максименко): ««Почаевский союз» – это, собственно, архимандрит Виталий. Кто он? Он кандидат богословия 37 лет, бывший преподаватель духовной семинарии, принявший монашество еще студентом, а теперь уже седьмой год трудящийся в Почаевской лавре в скромном звании заведующего типографией при 600 руб. доходу в год, в маленькой комнате без мебели; прошлым летом он прошел пешком около 900 верст с проповедью, да и дома в Лавре всегда беседует с приходящими крестьянами либо пишет статьи для «Листка», худой, почти чахоточный, никогда не смеющийся, но часто плачущий. Еще в 1905 году я настойчиво приглашал его в ректоры нашей семинарии, на генеральское положение, но он отказался, а теперь он был бы архиереем, если б изъявил согласие оставить свой Почаев и свой «Союз». Что же его привлекает к этому учреждению «злобы и ненависти»? Честолюбие? Корыстолюбие? Как видите, нет. А что тянуло к этому «Союзу» о.Иоанна Кронштадтского? – Вот вы упоминаете о преп. Серафиме Саровском, и П.Б.Струве упоминал о св.Филиппе и св.Ниле Сорском. Скажите откровенно, сомневаетесь ли вы в том, что все бы они оказались на стороне русского «Союза», если б жили в наше время? Ведь все они имели воззрения монархические, конфессиональные, все ревниво оберегали народ от иноверцев и иностранцев. А патриарх Еморген? А Авраамий Палицын? Дионисий? Да и самое название черносотенцев откуда взято как не от защитников Сергиевой Лавры, прозванных так поляками в 1612 году?» [9, 360]. С горечью и иронией владыка замечает далее: «Так вот отчего бы вашим корреспондентам, чем зарабатывать себе пропитание на гнусной клевете, не поинтересоваться тем загадочным явлением, что «разбойною шайкою» русского «Союза» руководила такая личность, как архимандрит Виталий. Знаю, что газетная дисциплина строже служебной. Многие писатели рады исповедать Христа, но «бояхуся, да не от сонмищ изгнани будут». Скажи слово, а тут двери покажут, останешься без заработка, а жена и дети есть просят, вспомнишь печальную, хотя и прекрасную повесть Тимковского «Жалованье», да и поневоле потянешь свою либеральную погудку, хотя и чувствуется, что врешь на каждом слове. Но тут-то нужна была не оценка, а фактическое описание жизни «Союза»… Что делал о.Виталий? В 1906 году обличал революционеров и удерживал народ от поджогов; в 1907 году закупил в Сибири хлеб для голодавшей Волыни и тем понудил евреев не только прекратить быстро возраставшую нагонку цен на рожь, но и понизить цену на 18 коп. с пуда; в это же время все начали основывать союзные потребительные лавки и русские мастерские; в 1908 году он взялся за переселенческое дело, нахлопотал союзникам земель в Забайкалье и Приамурье; еще раньше устроил в Почаеве юридическую консультацию по делам судебным, общества трезвости и проч.» [9, 360-361]. «Вот приезжайте к нам в Лавру, – обращается далее к Н.А.Бердяеву владыка Антоний, – приходите к ее проповеднической кафедре, когда он под открытым небом с каменного амвона часа по три в день увещевает пятитысячную толпу народа. Посмотрите на эти лица, на эти взоры, с уверенностью и отрадой устремленные к своему единственному у нас печальнику, заступнику и учителю. Потом не скажете, что у нас союз ненависти и злобы, а напротив, единственный на Руси союз народной помощи, помощи нравственной, юридической, экономической… Но зачем там борются против еврейского полноправия, против вероисповедной свободы? Допустим на минуту, что это ошибка, минус на прекрасном здании народного дела, но за такой минус зачем же хулить самое дело?.. Что общего между ненавистью и ограничением прав? Ведь одни права имеют дворяне, другие купцы, третьи крестьяне, одни права имеют магистры, другие кандидаты, третьи кадеты, четвертые семинаристы; одни права имеют русские, другие татары, третьи евреи. Можно возражать теоретически против современности, практической разумности того или иного распределения прав, но укорять в ненависти зачем? Если говорят об ограничении прав не по высшим мотивам защиты бедных малороссов от еврейских эксплуататоров, а по ненависти к последним, то это действительно скверно, а если патриоты евреев не ненавидят, а любят и жалеют, но не хотят давать рогов бодливой корове, то это разумно, справедливо и гуманно… В таком случае почитать ограничение прав евреев за проступок против морали вы можете лишь в том случае, если опровергнете взгляд на них как на племя в общественной жизни вредное и в экономическом и в нравственном отношении» [9, 361-362]. Предупреждая возможные контраргументы, архиепископ Волынский замечает следующее: «Пусть твой «Почаевский союз» хороший, скажут мне; но каковы деятели столичных и других провинциальных секций? Не знаю, я в это дело не вникал, но ведь ко всякому крупному делу привязываются люди нечестные. Где их нет? И разве справедливо по ним судить о самом деле? Разве вы применяете такой способ оценки, например, к университету, к кадетскому лидеру, к земству? Если в главари «Союза» по местам попадали люди случайные, то иначе и быть не могло. Оскорбленный народ искал себе предводителей и сватал всякого, кто на это поддавался. Дело это было – дело народное, а не предпринимателей… Может быть, вы скажете так: допустим, что политическая борьба, даже черносотенная, необходима в настоящее время, но зачем в нее впутывать духовенство? Да, отвечу я, те духовные лица, которые втянулись в это патриотическое дело в ущерб своим чисто религиозным обязанностям и, имея дары духа, занимаются делами жизни внешней, хотя бы и тесно связанными с нравственною жизнью народа, они погрешают. Я в число их не вхожу и, может быть, напротив, в том виноват, что слишком мало уделяю внимания насущной жизни… Но осудите ли вы того духовного деятеля, который берется за эти дела по безлюдию, потому что народ наш ведь чужой для светской интеллигенции!» [9, 363]. Последние слова владыки и являются ключом к пониманию природы и целей православно-патриотических организаций. Это – в первую очередь, защита исконных, тысячелетних основ и святынь народной жизни, грубо, нагло и жестоко попираемых самозванными «революционерами». И поскольку все без исключения официальные политические силы предреволюционного периода оказались в той или иной степени «революционными», т. е. глубоко антинародными в указанном смысле, то нельзя не сделать вывод о том, что именно деятельность православно-патриотических организаций представляла собой практически единственный пример реальной демократии в тот период, пример живой самоорганизации многомиллионных народных масс на основе защиты традиционных духовных ценностей. И именно в этом – истинная причина лжи и ненависти со стороны их противников, уничтожавших в первую очередь духовные основы русского народа, без чего невозможно было бы совершить революционный переворот всей жизни. А мобилизация на фронт большинства членов этих организаций в период Первой мировой войны стала одной из важнейших предпосылок революционной катастрофы 1917 года.

Литература1. Антоний (Храповицкий), митр. Киевский и Галицкий. Не должно отчаиваться. Словарь к творениям Достоевского. – М., 1998.2. Антоний (Храповицкий), митр. Киевский и Галицкий. Исповедь. – Изд. Спасо-Преображенского Мгарского монастыря, 2001. – 96 с.3. Волковинський В.М. Організації великоросійських шовіністів в Україні на початку XX ст. // Український історичний журнал. – 1999. – № 3. – С.63-73. 4. Жизненный путь Блаженнейшего митрополита Антония (Храпивицкого) // Православная Русь. – 1936. – № 16 (198). 5. Кожинов В. В. Россия. Век XX. (1901-1939). — М., 2002. 6. Левицкий В. Правые партии // Общественное движение в России в начале XX века. – Т. III. – Кн. 5. – СПб., 1914. 7. Любченко В.Б. Теоретична і практична діяльність російських націоналістичних організацій в Україні (1908 — 1914рр.) // Український історичний журнал. – 1996. – №2. – С. 41 — 49. 8. Митрополит Антоний (Храповицкий) и его время. – Кн. первая. – Нижний Новгород, 1999. 9. Ответное письмо архиепископа Антония Н.А. Бердяеву о «Вехах» // Бердяев Н. А. Духовный кризис интеллигенции. – М., 1998. – С. 345-364. 10. Шульгин В. В. Дни. 1920: Записи. – М., 1989.

Автор: Даренский Виталий Юрьевич – кандидат философских наук, докторант Государственной академии руководящих кадров культуры и искусств (г.Киев, Украина)

По источнику

http://ec-dejavu.ru/b-2/Black_Hundred.html Есть сим крайне авторитетный АИ?